Он кивнул:
— Проводить тебя?
Тут же пожалел об этом: стоять и скучать, изображая
телохранителя, пока она перебирает отрезы тканей, выискивая
неуловимую разницу между васильковым и небесно-синим, радость
невеликая, ведь Гуннару еще собираться. Впрочем, собраться недолго,
а потом они не увидятся как минимум две недели, так что пусть.
— Да, — улыбнулась она. — Я быстро, обещаю.
Получилось и правда быстро: Гуннару даже показалось, будто она
особо не выбирала, взяла третий принесенный лавочником отрез
ярко-изумрудного цвета, оставила расписку вместо денег.
— Ингвар тебя запомнил, — сказал Гуннар, когда они снова
проходили мимо дома ювелира.
— Правда? — отстраненно поинтересовалась Вигдис. — С чего ты
взял?
— Сам сказал. Узнал, дескать, колты…
— Когда это?
— Когда ты с амулетом приходила.
— А, и правда…
Она надолго замолчала, глубоко задумавшись. Гуннар мешать не
стал, молча шел рядом.
— Зайдешь? — спросила Вигдис, когда они уже подходили к
дому.
— Зайду, если не выгонишь. Только ненадолго: завтра уезжать.
Она остановилась, оглянулась.
— Куда? С кем?
— В Листвень. С Олавом.
— Недели на две, значит… — она вздохнула, но, вопреки ожиданиям,
не стала выпытывать ни с кем, ни почему без нее. И почему Олав ищет
людей на стороне, тоже не спросила — впрочем, это неудивительно,
она всегда все про всех знала, тем и жила.
— Если подвернется что-нибудь там, то отказываться не буду. Так
что может быть дольше.
Вигдис кивнула, снова молча. Гуннар подхватил ее под руку,
сдвинул, оказавшись между ней и подвыпившей компанией.
— Что с тобой сегодня? Все еще сердишься?
— Нет. Нет, правда. — Она подняла взгляд. — Устала, день был
суматошный.
— Тогда, может, дать тебе отоспаться?
— Ты же ненадолго, — слабо улыбнулась она. — А я уволила всю
прислугу, остается только поденщица, но она приходит утром.
Гуннар рассмеялся, она улыбнулась в ответ — уже
по-настоящему.
«Ненадолго» затянулось до полуночи. Возвращаясь домой темными
улицами, Гуннар едва не околел — к вечеру немного холодало, а ночью
ударил самый настоящий мороз. Проходящие мимо стражники костерили
непривычно ранние заморозки на чем свет стоит. Да и Гуннар, прячась
от них в переулках, думал о том, как бы стуком зубов себя не
выдать. Связываться со стражей сейчас, когда при себе изрядные
деньги, было вовсе незачем. Мало ли кто попадется. Найдут утром
тело в сточной канаве, и жаловаться некому.