***
Поднявшись с кровати, Адри понял,
что Нэфириэн была абсолютно права насчет того, что последствия
злоупотребления сиреневым порошком так просто не пройдут. Ему было
тяжело удерживать равновесие, голова немного кружилась, а все тело
ощущалось каким-то странным, словно Адри разучился ходить, вертеть
головой и совершать остальные, вполне обыденные вещи. Но конечно,
больше всего неудобств вызывало отсутствие одной из конечностей.
Адри и представить себе не мог, насколько тяжело будет делать левой
рукой все то, что он привык делать правой. Если поесть он кое-как
смог, то когда пришла пора одеваться, он сполна ощутил собственную
беспомощность. Только на то, чтобы натянуть штаны ушло несколько
минут, а уж застегивание ремней, на которых висели поясные сумки,
сперва и вовсе показалось непосильной задачей.
— Может, Вам нужно помогать? —
раздался из-за двери голос Хифай, которая вышла, чтобы дать Адри
спокойно одеться. Видимо, он так долго возился с проклятыми
ремешками, что даже полулюдка решила, будто ему нужна помощь.
— Нет! — крикнул он, придя в ужас от
одной мысли о том, что Хифай придется одевать его, словно
беспомощного ребенка или старика. Видимо, это предало ему сил,
поскольку уже спустя несколько минут Адри все-таки сумел совладать
со всей своей одеждой и вышел из комнаты. Вопреки его ожиданиям
оказалось, что они были не на постоялом дворе, а в двухэтажном
доме. Коридор, в котором он очутился, выглядел роскошно. Стены были
каменными, и на них висели картины, изображавшие сцены охоты и
пиров на природе, а перила лестницы из какого-то благородного
дерева, спускавшейся вниз, были украшены резным узором.
— Это быть дом какого-то знатного
человека, — объяснила Хифай, видимо, заметив удивление Адри. — Он
очень обрадоваться, когда господин Акелларм попросить его приютить
нас.
Ничего удивительного. Кто угодно был
бы рад услужить волшебнику, особенно его ранга. Или, по крайней
мере, сделал бы вид, что рад.
— Эйви здесь? — Адри кивнул на дверь
рядом с той, из которой только что вышел. Видимо, комнаты на втором
этаже предназначались для гостей зажиточного владельца. В родной
деревне Адри почти все люди были крестьянами или ремесленниками,
поэтому он ни разу не был в жилище кого-то из знати.
Хифай кивнула, и Адри осторожно
приоткрыл дверь. Его подруга мирно спала на такой же кровати, как
та, с которой он недавно поднялся. На ее лице было несколько
ссадин, но, к счастью, более серьезных увечий не наблюдалось. Адри
облегченно выдохнул и, не желая тревожить сон Эйви, закрыл
дверь.