Когда они с Хифай подошли к
лестнице, оказалось, что дом был даже больше, чем Адри сперва
предполагал. Это было настоящее поместье. Лестница уходила вниз, в
большой холл с длинным столом, как минимум на десять мест.
Спускаясь по ступеням, Адри, не скрывая любопытства, разглядывал
роскошное жилище. На стенах обнаружилось еще несколько картин, а в
конце лестницы и вовсе стояла небольшая скульптура. Юная девушка в
атласном облачении, сжимавшая в руках посох, увенчанный крупным не
ограненным кристаллом, взирала на Адри пустыми глазами.
— Смотреть, — вдруг прошептала
Хифай, отвлекая внимание Адри от скульптуры. Она указывала на
глубокую чашу, расписанную красивым, но совершенно незнакомым Адри
узором, которая стояла среди другой посуды, которую хозяин дома,
очевидно, выставил в качестве трофеев и украшений.
— Что это? — спросил он.
— Найраш ваг, — произнесла та в
ответ. — В нем подавать кейр гостям.
Адри ни слова не понял из того, что
сказала полулюдка, но одно ему стало ясно — раз она знала, что это
за посудина, то ее почти наверняка привезли из пустошей, а это, в
свою очередь означало, что человек, обитавший здесь, точно не был
простым землевладельцем или рыцарем.
Хотя, удивляться тут было нечему.
Акелларм был магистром Академии, а значит, ему полагалось иметь
друзей, подходящих по рангу. Формально волшебникам было запрещено
лично вести торговлю и даже владеть землей, подобно Альмору,
который в свое время отказался встать во главе колдовского
королевства, сказав, что магия должна служить на благо всех людей,
а не только аристократии. Даже придворный волшебник какого-нибудь
лорда не получал привилегий благодаря своему положению, вот только
люди всегда оставались людьми, а наличие магического дара не
избавляло от амбиций и простой человеческой жадности, поэтому
многие маги вступали в брак по расчету или старались заводить
полезные закомства, чтобы хотя бы косвенно обладать каким-то
имуществом.
Разумеется, в подобном доме должна
была найтись и прислуга. Как только Адри и Хифай оказались на
первом этаже, из соседнего помещения показалась женщина средних лет
в простом сером платье с чистым белым фартуком. При виде гостей она
тут же поклонилась, и Адри сдержал порыв поклониться в ответ.
— Рада видеть Вас в добром здравии,
— произнесла она почтительным тоном. — Прошу прощения, но господин
Мелинфор отправился на утреннее собрание торговой гильдии, и пока
не может поприветствовать Вас лично. Он вернется к обеду.