«Держите ткань над свечой, а потом
соберите пепел в чашу и рассмотрите содержимое».
Надеюсь, сестре не придет в голову
забраться сюда для того же самого? Впрочем, маловероятно. Это
гадание на определенного человека, а Лави совсем юная, ей еще
только предстоит выход в свет и знакомства. К тому же, она бы точно
выбрала место потеплее и почище, более достойное для леди. Если бы
поверила в такие глупости. Кто в них вообще верит, кроме создателей
журнала?
Одна идиотка по имени Тереза.
Нет, если уж делать глупости, то
делать их до конца. Я решительно взяла платок, громко
произнесла:
— Как догорит платок, узнаю кто моя
судьба, — и подожгла его.
Пламя свечи лениво лизнуло ткань,
завоняло паленой шерстью, и платок начал медленно тлеть. Слишком
медленно, наверное, из-за перебора с кровью. То есть с вином. У
меня даже пальцы от усердия занемели. Шелк отказывался обращаться в
прах, отчаянно цеплялся за жизнь, но все-таки зашелся, и я бросила
его в миску. Плоды моих сердечных усилий медленно, но верно
обращались в пепел.
«Два кольца означают скорое
замужество, одно — долгие хлопоты с помолвкой, кошка — серьезная
соперница, а крест — смерть», — объяснялось в журнале. Правда не
уточнялось, чья.
«Возможно и сочетание знаков».
В этом случае, может статься, смерть
серьезной соперницы. Зависит от характера гадающей леди.
Насытившись, пламя сжалось до
крохотного тлеющего огонька, который спустя минуту исчез. Я
отчаянно пыталась рассмотреть в темной массе хоть какие-нибудь
знаки судьбы, но это были просто комки сгоревшей ткани. Интересно,
что означает куча вонючей грязи? Жизнь в забвении? Я на всякий
случай покрутила миску. Тщетно! Здесь были только мы с луной:
никаких кошек, крестов и колец. Ну а чего, собственно говоря,
ожидать от дурацкой гадалки?
Я поднялась и подошла к краю башни, и
ветер не замедлил швырнуть мне на лицо прядь волос. Владения брата
раскинулись на десятки тысяч акров — бескрайние просторы, среди
которых бьется каменное сердце — Мортенхэйм. Скоро в замке появится
новая хозяйка, Лавиния точно не засидится в девушках — отбоя от
женихов у нее наверняка не будет, а я останусь здесь на правах
бедной родственницы, и все станут меня жалеть. Все начнется с
шепотков и опущенных глаз прислуги, с попыток сделать мою жизнь
чуточку слаще милыми никчемными комплиментами, чуть позже
перекинется на матушку, на брата, и на всех остальных. А потом —
рано или поздно — эта жалость меня убьет.