Портниха смотрела на меня
вопросительно, я же пожала плечами. До первого бала еще несколько
дней, можно попробовать все исправить.
— Недурно, но…
— Элизабет, вы не могли бы принести
воды? — Луиза замахала веером так, что меня только чудом не сдуло,
мягко сжала руку мастерицы. — Здесь так жарко, просто дышать нечем.
Я сейчас упаду в обморок…
— Конечно, леди Луиза! Минуточку!
Вот… актриса!
Стоило миссис Ходжинс выйти за дверь,
как она повернулась ко мне. Глаза засверкали что бриллианты в
кольце, которое брат подарил ей на помолвку.
— Я не позволю вам уродовать
платье!
— Не вам его носить!
— Вы обещали следовать моим советам,
— медовый голосок, — помните?
Иногда мне хочется ее убить! Полгода
назад это была даже не метафора, но тогда я считала, что она
причиняет Винсенту только боль. Да, я ошибалась, такое бывает, но
не стоит ворошить прошлое. Я действительно обещала следовать ее
наставлениям, и кажется, у меня даже начало получаться: правильно
ходить, правильно смотреть, правильно разговаривать. Правда я до
сих пор не уверена в том, когда и что делаю правильно, а когда нет.
Для Луизы все эти женские штучки — само собой разумеющееся, я же
себя чувствую как ящерица в шкуре зайчика. Только и думаю, лишь бы
что не ляпнуть или не шагнуть слишком резко.
— Вы только посмотрите! — Она
развернула меня к зеркалу. — Ну как такое может не понравиться?
Может. Еще как может! Это ей идут
всякие откровенные фасоны — Луизе есть, что показывать:
бледно-лиловое платье оттеняет яркие рыжие волосы и бледную кожу, у
нее пышная грудь, мягкая линия плеч. А что показывать мне? Я вся
состою из углов, на полголовы выше, тощая, темноволосая. Глаза
карие, глубоко посаженные, высокий лоб и тонкие черты лица. Она
смотрится как фарфоровая куколка, я — как муза одичавшего
скульптора. И декольте мое только поднимающий корсет спасает.
— Вы только представьте, как будет
очарован Альберт.
А вот это нечестно!
— Сейчас сюда вернется Элизабет, и вы
встретите ее улыбкой. Поблагодарите, скажете, что платье
замечательное, и что ждете его вместе с остальными.
Кажется, я начинаю понимать, чем она
околдовала моего брата. Ее всегда слишком много и никогда не
хватает. Пять минут в обществе Луизы — и ты начинаешь думать, как
бы заставить ее замолчать, пять минут без нее — и ты уже
скучаешь.