Шансов выиграть бой у них не имелось почти никаких. На каждого
незевайца приходилось минимум по десятку человек вражеской команды.
Даже многозарядных дробовиков не хватит, чтобы перестрелять всех,
вздумай они пойти в атаку. Гранаты давали определенное
преимущество. Митя видел, как взорвали одну такую на полигоне. Она
могла проделать в палубе дыру в несколько футов, зажечь дерево или
подпалить что-нибудь в трюме. И все же надежда на успех выглядела
призрачной.
Барахсанов передал свой дробовик Малышу Теку, но попросил взамен
зарядить сигнальную пушку картечью.
– Если что, я пальну вдоль палубы хотя бы разок.
Семёну предстояла до последнего стоять за штурвалом и только
когда корабли сцепятся намертво, он мог присоединится к остальным.
Если к тому времени останется жив.
– Нас не задень, – остерег Митя.
– Ты всё же надеешься их победить? – спросил помощник совершенно
без страха.
– Нет, я надеюсь, что они отвернут и уйдут восвояси. Особенно
если та шхуна, всё же сбавит ход и присоединится к веселью.
– А если нет?
– Тогда мы должны быть готовы сражаться всерьез.
В Морском училище они разбирали бой между британской
"Жемчужиной" и испанской "Санта Моникой" во время одной из
последних войн. На этом примере преподаватель объяснял важность
маневра, цель которого поставить противника под продольный огонь.
Когда ядра одно за одним летят вдоль палубы, громя оснастку, калеча
людей, внося хаос и насаждая страх. Тот же преподаватель (а это был
мистер Хобсон, один из старых англичан, пришедших из Ярмута на
"Палладе") объяснил, что для эскимальтских шхун всё это не
имеет значения.
В отличие от кораблей, которые строились в расчете на сражение с
применением больших пушек, шхуна была больше уязвима именно с
борта. Её тонкую обшивку способно проломить даже небольшое ядро. С
другой стороны, массивный нос эскимальтского проекта даже от
серьезного удара сразу не пострадает. Их форпик, детище корабельной
школы Виктории, представлял собой не столько помещение, сколько
дикое переплетение балок и силовых элементов – своеобразная изнанка
кажущейся простоты конструкции. Ядро может сломать один брус или
два, и на этом его сила иссякнет.
Что до мачт и команды, уязвимых при продольном огне, то в атаке
подобной нынешней всё решалось в единственной стычке, и стало быть
рангоут с надстройками не являлись ключевым фактором риска, а
небольшая команда укрылась за баррикадой. По-настоящему рисковал
при пушечном залпе только Барахсанов. Но и он не особо. Палуба
брига была вровень с их палубой. А мистер Хобсон утверждал, что
испанцы предпочитают стрелять по рангоуту, а не по палубе.