Меня, как ту паршивую овцу, быстренько отделили от общего стада и посадили в полковой «уазик».
– В госпиталь, – распорядился офицер. – И побыстрее.
– А где замполит, товарищ майор? – поинтересовалась я. – Вроде в прошлый раз он со мной занимался…
– Тоже… блин, в больнице, – хмыкнул начальник штаба. – Поехал в отпуск, в Москву, да и слег. А мне теперь за него отдувайся! Вы не расстраивайтесь особенно, когда Быкова увидите: не так он и плох – больше «косит».
– Надеюсь, что так.
– А то ведь знаете, как считают: раз молодой, значит, все его обижают. А он и сам – не ангел. Его давно подозревали. А вчера поймали с поличным. И главное, гад, у своего призыва воровал! Ну и перестарались парни…
Машина выехала на бугор, и в узкой долине внизу появилась длинная череда низких, одноэтажных строений – это были те самые резервные склады. Я, залюбовавшись видом, пошарила глазами. Вот оно! На холме с той стороны долины слабо угадывались маленькие домики. А рядом – водонапорная башня. Оттуда можно при необходимости сутки-другие понаблюдать за складами… если бы у меня была эта лишняя пара суток.
Серое здание гарнизонного госпиталя выросло перед нами как из-под земли, и даже зрелая июльская листва огромных тополей не могла скрасить впечатление: от госпиталя тянуло холодом, сыростью и запустением. Мы прошли по пахнущему эфиром и хлоркой коридору, поднялись по черной лестнице на второй этаж в кабинет главврача, и после короткой перепалки нас провели к Быкову.
На застиранных серых простынях лежал солдат. Выглядел он ужасно. Лицо его опухло и было расцвечено самыми жуткими оттенками – от грязно-желтых до зеленых и фиолетовых. Правый глаз налился кровью и, похоже, не закрывался. А из гноящихся порванных губ торчали обрывки шовных ниток.
Я присела к нему на край кровати.
– Вася, как ты себя чувствуешь? Говорить можешь?
Солдат попытался что-то сказать, но из губ вырвалось только невнятное сипение. Что-нибудь произнести он просто физически не мог. Я повернулась к начальнику штаба:
– Перестарались, говорите?
– Мы приняли меры: виновный на гауптвахте, идет следствие. – Майору было неловко: похоже, что реальное состояние Быкова он увидел впервые.
– Могу я с ним поговорить?
– С кем? – не понял он.
– С тем, что на гауптвахте, – не с Быковым же.
Майор пожал плечами: