— Мы кого-то ждем? — ненавязчиво
поинтересовалась Кассимина как бы между дел, но лицо Ваэри,
бросившей взгляд на пустой стул, исказила гримаса недовольства.
— Мой муж, Фабирон, к сожалению, не
может присутствовать, он будет к ужину. Его задерживают какие-то
срочные дела в Элитарии. Он очень извинялся, что не смог лично
поприветствовать гостей.
— А Лулу всегда опаздывает, — пожал
плечами Цирен, но под убийственным взглядом матери стушевался, взял
вилку и стал усердно очищать салфеткой пятнышко, которого там не
было.
— Лулу? — переспросила Ровенна, и
теперь пришел черед Кассимины кидать угрожающие взгляды, но разве
возможно остановить Ро? Лиссарине ужасно хотелось пообедать в
другом месте, может на постоялом дворе, где она смотрелась
уместнее, чем среди богатого убранства этого дома и недомолвок
членов этой семьи.
— Речь о моем брате, миледи, —
Ромаэль говорил спокойно и вежливо, напоминая размеренное журчание
воды в ручье. Вот уж кто не терял самообладания ни на секунду. —
Вообще-то, его имя Люциен, но домашние зовут его Лулу. И он
действительно опаздывает, мы приносим свои извинения…
— Какой ты сладкий, Ромаэль. Слаще
пирожного со сливками, — раздался чей-то насмешливый голос со
стороны коридора.
Секунда и у колонны показался
невысокий юноша восемнадцати лет, на ходу завязывающий белый шейный
платок. Он был без фрака, в одной белой сорочке с широкими
рукавами-фонариками и манжетами на запястьях, и песочного цвета
брюках с завышенной талией. На ногах сверкали начищенные черные
туфли, и хотя все на нем было как с иголочки, но в целом выглядел
он неряшливо. То ли из-за того, что одевался на ходу, то ли потому
что не доставало жилета и фрака для полного образа. Лиссарина не
была уверена до конца (ведь она еще не видела Эрцгерцога), но,
похоже, он единственный в семье был русоволосым.
Он прошел к своему месту напротив
нее, небрежно отодвинул стул и буквально упал на него, положив ногу
на ногу. Льдисто-голубые глаза сверкнули на заостренном и
осунувшемся лице, когда он безучастно рассматривал гостей. Взгляд
задержался на Ровенне, точнее на декольте, перешел на Лиссарину, и
девушка разглядела огромные синяки под глазами, словно он не спал
несколько дней.
— Что? — вызывающе спросил он, глядя
на нее, и она с ужасом поняла, что слишком долго на него смотрела и
засмотрелась.