Повернулся к ним Брэн, сжал ладонью плечо Рэми и посмотрел на
архану мягко, сочувствующе. Умолкли мужчины, забыв вдруг о
разговорах и шутках. Над повозкой повисла тягостная тишина,
омрачаемая тихими всхлипами.
Заморосил дождик, а маленькая архана плакала долго, очень долго,
пока не уснула в объятиях потрясенного Рэми.
Вечером Брэн осторожно перенес заснувшую девочку из повозки в
большой сарай, где они остановились на ночь. Дождь давно
закончился, над лесом всходила ущербная луна, загадочно подмигивали
звезды.
Рэми не мог заснуть. Он устроился на сене рядом с маленькой
арханой и смотрел, как она спит... Пухлые губки порозовели,
приоткрылись во сне, девочка то и дело вздрагивала, постанывала. А
когда мужчины наконец закончили приготовления к ночлегу, и в сарае
стихло, маленькая архана вдруг открыла глаза, испуганно
встрепенулась и огляделась, вновь задрожав от страха.
— Я здесь, — прошептал Рэми, хотя не был уверен, что это
поможет, что именно его она так отчаянно искала взглядом.
Однако девочка сразу же успокоилась, вынырнула из-под одеяла и
вновь прижалась к Рэми, будто стараясь у него найти недостающие
силы. Теплая ото сна, пропахшая молоком, она заставила нервно
сглотнуть. Пробудилось в душе жгучее желание защитить, не дать в
обиду... кого? Чужую? Высокорожденную? Да он и прикоснуться к такой
не имеет права...
Очнувшись, он прижал ее к себе крепче, укутал плащом. Архана
завозилась, устраиваясь поудобнее, и некоторое время они просто
сидели прижавшись друг к другу молча глядя в догорающий костер.
Хрустели сеном за перегородкой лошади, в огромном сарае было
тепло и слегка душно, трещал огонь, и маленькая архана тихо
мурлыкала, прижимаясь к своему спасителю, заглядывая ему в лицо
неожиданно любящими глазами. И когда успела так... полюбить?
— Есть хочешь?
Девочка кивнула. Рэми осторожно высвободил руку из теплых
складок плаща и протянул архане кусок хлеба, завернутый в лист
капусты.
— Как тебя зовут?
Она откусила кусок, но вновь не ответила, задумчиво жуя
приготовленный Мией хлеб.
— Не хочешь, не говори, синеглазое солнышко.
Архана широко улыбнулась, вонзив крепкие зубки в краюху.
— У тебя есть родные? — та отрицательно покачала головой. — Ну,
кто-то же должен быть? Кто у вас там, у архан? Опекун?
— Мама... — улыбка сошла с лица девчушки, а хлеб выпал из ее
ручонок. Испугавшись, что она вновь заплачет, Рэми было прижал ее к
себе сильнее, чтобы успокоить, но архана остановила его тихим,
совсем недетским вопросом: