«И ты спросишь почему? Потому что обидно. Обидно за мою
мать-ларийку да за глупого мальчишку-ларийца, влипшего по самые
уши. За тебя, друг мой, обидно. Да и за себя, как ни странно».
Арман облизнул пересохшие губы и резко шагнул вперед, протянув
руку. Он несмело, будто и в самом деле был несмышленым мальчишкой,
погладил черную с коричневым отливом морду, правильно очерченные
скулы, лебединую шею, темную гриву с характерными красными
искорками.
Искорки попали на пальцы, обожгли, да так, что Арман одернул
ладонь, а огромный конь, красивее которого Арман в жизни ничего не
видел, испуганно отступил.
«Подарок, достойный самого повелителя. Ларийский конь. Огнистый.
Дитя нашей общей родины, выращенное в степях Ларии при помощи
специальных заклинаний. Лучший друг и соратник. Мечта любого
аристократа и гордость владельца. Мой последний дар тебе, ибо это
лучшее, что я могу дать. Дать хариба, увы, не в моей власти».
Арман нервно сглотнул и шагнул в сторону, а конь пошел следом,
сразу же признав хозяина. Тревога, страх за свою жизнь, все вдруг
куда-то исчезло, и в этом мире осталось лишь гордое животное,
ласковое, податливое, игривое.
И Арман принял правила игры. Держа коня взглядом, он шагнул в
сторону и улыбнулся, когда огнистый повторил его движение, как бы
удерживаемый на невидимой привязи. Да и была, пожалуй, эта привязь,
крепчала с каждым мгновением, опутывала и завораживала соединяя
всадника и лошадь в единое целое.
— Такого красавца и чудовищу! — раздалось где-то вдалеке.
— Но ведь не боится конь, — холодно ответил кто-то другой. —
Значит, Арман не убивал. Огнистые убийц не признают.
Арман, еще ошеломленный подарком, обернулся на чужой голос и
столкнулся взглядом с посланником принца. А посланник не боялся:
взгляда не отвел, за амулеты не хватился, защиты богов не
призвал.
«Веришь?» — беззвучно, с надеждой спросил Арман.
«Верю», — одним взглядом ответил посланник и по-доброму
улыбнулся, когда заскучавший без внимания ларийский конь недовольно
толкнул Армана головой в спину, задышал ему в шею, потянулся губами
к уху.
Арман, оторвав взгляд от посланника, погладил морду коня,
стараясь не показать, как сильно жгут плечи падающие с гривы
искры.
— Признал, смотрите, признал! — восхищенно воскликнул конюх. —
Знать, не зверь он... Знать, добрый человек.