— Доченька! — и проклинала убийцу.
— Да успокой ты ее! — приказал старшой, и старуха, оглушенная
коротким всплеском магии, повисла на руках дозорного.
Стало легче дышать, а чужая боль уже не давила на горло. Но тут
Люк четким движением сдернул с тела плащ...
... все покачнулось, а мир, недавно устойчивый, пустился в
бешенный пляс. Девушка, что лежала на листьях, наверное, была
красивой. Арман не видел красоты. Он видел разорванное до костей
горло, кровь, много густой, запекшейся крови: на платье, на белой
коже, на золотых волосах. Видел широко открытые в изумлении глаза и
мягкие алые губы.
А потом вокруг потемнело. Арман упал на колени, ладонями в
грязь, и его долго рвало на коричневые листья. Казалось, рвало
бесконечно, а легче не становилось. Кто-то заставил подняться.
Кто-то поднес к губам фляжку и приказал:
— Пей!
Крепкое вино обожгло горло. Мир, только что вертевшийся перед
глазами, вернулся на место, но почему-то потерял привычные
очертания. Было хорошо. Было спокойно. Все плыло куда-то,
покачивалось на волнах, а недавняя тошнота растворилась в тупом
безразличии. Впервые в жизни Арман охмелел. В один миг.
— Говорил же, рано ему, — донесся откуда-то издалека голос
одного из дозорных.
Пить? Да, рано. Опекун не похвалит...
— Тут и видавшим не по себе, — продолжил дозорный, — а
мальчишке-то.
— Эдлай приказал, — холодно ответил Люк. — Это не мальчишка, это
глава рода. Он и не такое на своем веку перевидает. Так что пусть
привыкает.
И вновь поднес к губам Армана фляжку.
— Хватит!
Арман протрезвел так же быстро, как и захмелел, в один миг, и
увернулся, чуть было не выбив фляжку из рук Люка. Что толку
запивать страх вином? Опекун прав. Он глава рода, он не может,
подобно девчонке, слабеть при виде мертвого тела. И не будет!
Он встал и, стараясь не смотреть на мертвую девушку, с трудом
преодолевая рвущуюся из груди слабость, выслушал все, что говорил
склонившийся над телом дозорный. И что разорвало ей горло не
животное, слишком большое для животного, а в их лесах никого
крупнее волков отродясь не водилось, и что девушка почему-то не
испугалась и не пыталась убежать. Вон, улыбается, будто любимого
встретила. А еще сказал, что умерла она быстро да безболезненно.
Наверное, сама не заметила, как за грань ушла.
Последнее Армана искренне обрадовало. А то, что жертва уже
третья, огорчило. Даже разозлило.