— Почему раньше не сказали? — выдохнул он.
— Думали, сами справимся, — пожал плечами Люк, поправив меч на
поясе. — Но теперь придется вызывать мага... а мага вызвать может
лишь тот, на чьих землях стоит эта деревня. Ты.
Ветер шевельнул ветви берез, брызнул на землю новыми каплями,
плетями ивы мягко провел по распростертому на листьях телу. Запах
крови стал на миг острее, раздражая горло металлическим привкусом.
Дурное предчувствие шевельнулось внутри, где-то вдалеке треснула
ветка, как бы захлопывая ловушку. Что-то тут не так...
Но и отказаться пригласить мага Арман не может, нет причин
отказываться. Он кивнул и, поняв, что больше тут не нужен,
направился к Вьюнку. Люк было взглядом приказал дозорному
последовать за молодым арханом, но Арман, вскочив в седло,
бросил:
— Я не ребенок и вернусь в поместье сам.
Глаза старшого чуть сузились, в них сверкнул блеск то ли
беспокойства, то ли гнева. Кто его, Люка, знает. С рожанами легко,
их души как на ладони, а дозорные все арханы. Все прячутся за
щитами. И не понять, как старшой на самом деле относится к Арману.
То ли как к архану, то ли как к ребенку, то ли как к врагу.
— Ты должен понимать, — вновь начал уговаривать старшой. Как
ребенка уговаривает, или как неспокойную лошадь — мягко, осторожно,
будто боясь напугать, — что в одиночку по лесам сейчас ходить
неразумно. Эдлай половину дозорных перевешает, если с тобой что-то
случится.
Перевешает. Правда. Только это ли тебя беспокоит? Или ты чего-то
вновь не договариваешь?
— А что со мной может случиться? — Арман придержал танцующего
под ним Вьюнка. — Оно убивает ночью. А сейчас не ночь.
— Оно убивает в полнолуние, — поправил его почему-то Люк,
посмотрев на Армана долгим взглядом. И вдруг, будто сдавшись,
добавил: — Передай Эдлаю мое почтение и скажи, что нам надо
поговорить. Серьезно поговорить.
Поговорить? С опекуном? Через голову Армана?
Он до боли в костяшках сжал поводья, почувствовав в словах Люка
осторожную угрозу. Или вопрос. Или даже обвинение.
— Я передам, — огрызнулся Арман, щелкнув поводьями.
Что-то было не так... что-то точно было не так.
Он долго несся по полям, уже не чувствуя ни дождя, ни промозглой
сырости. Он пустил Вьюнка галопом вдоль реки, пьянея от запаха
цветущей вербы. Он пронесся по деревенской дороге, распугивая
лениво гуляющих по грязи кур. Он долго стоял у озера и глядел в
серую, взбудораженную каплями дождя воду, пытаясь в ней найти
ответ... Вьюнок то и дело тыкался мордой в плечо, просясь домой, в
теплую конюшню, к полной кормушке овса и заботливым конюхам.