Приказы Эдлая исполнялись более четко, чем приказы «арханчонка».
И хотя сам опекун бывал в поместье крайне редко, его присутствие
ощущалось тут всегда: присылались новые, все более сложные книги,
подобранная тщательно одежда, еще более тщательно подогнанные под
Армана оружие и доспехи. Сменялись учителя, приходили инструкции —
в чем еще подучить, в чем подтянуть... И письма. Короткие личные
письма между отчетами, в которых всегда было что-то важное,
цепляющее. Будто Эдлай был рядом, будто все видел, будто в самую
душу смотрел. И, если что было не так, поправлял... Наказывал.
Арман сжал голову руками, выдохнув через зубы. Как же хотелось
выйти под дождь, почувствовать, как стекают по щекам холодные
капли. В четырех стенах так тесно... тесно.
Подойдя к окну, он широко распахнул створки, впуская влажный,
прохладный воздух. Хорошо. Но придется возвращаться к отчету. Если
он не вернется... Арман не хотел, чтобы это повторилось. Он выучил
горький урок.
***
Второй раз Арман подписал приказ не глядя ранней осенью, когда
буковый лес только начинал одеваться в золото, а солнце уже не
палило так сильно. Арману дико хотелось выйти на улицу, окунуться в
желтый ласковый свет, столь долгожданный после бесконечных
дождливых дней, а перед глазами стояли длинные столбики цифр,
непонятные, выведенные кем-то строчки, просьбы, слезы, еще просьбы.
Невыносимо!
Арман подписал, не читая, один листок, второй, третий, поставил
на каждый печать, закрепил воск собственной силой и радостно сложил
бумаги в стоявшую на столе шкатулку. По густой сетке рун на стенках
пробежал синий свет — бумаги отправились к Эдлаю, а Арман
наконец-то смог быть свободным.
Он почти бегом пошел на окруженный высокими стенами
тренировочный двор. Здесь, как всегда, ждали готовые к бою
дозорные. Заструилось по венам шальное возбуждение, мышцы приятно
напряглись, предчувствуя драку.
Арман облизал пересохшие губы и, стянув на ходу тунику, с
наслаждением сомкнул пальцы на холодной рукояти меча и встретился
взглядом с одним из дозорных. Тот понял правильно — обнажил меч,
плавно, не спуская с Армана чуть насмешливого, внимательного
взгляда, вышел на середину двора. Новенький. Горячий. От которого
не знаешь, чего ждать, самое то, чтобы хорошо подраться.
— Вас просят пройти в зал, — раздалось за спиной, испортив
сладость предчувствия.