Когда господин Канарат узнал, что учитель Осиор дал мне добро на
лечение женщин и детей, чтобы помочь продать кибашамцам как можно
больше рабов, его радости не было предела.
— О, Рей! Кибашамцы очень привередливы! Очень! Но и платят
щедро! Не только серебром, но, бывает, и золотом или камнями, что
очень выгодно! И почти никогда не торгуются, называют справедливую,
но высокую цену, которую никто в здравом уме не перебьет. Так что
работы хватит, парень! Точно хватит!
— Рад слышать, — ответил я. — Причем учитель разрешил мне
работать не только с вами, а вообще, по всему рынку. Вас это
устроит?
— Конечно устроит, Рей, конечно устроит! — заулыбался
работорговец, стоя прямо сейчас с заложенными за широкий кожаный
пояс большими пальцами. — Все же будут знать, кому обязаны такой
услугой! Вот только по цене надо будет договориться…
— Как обычно, за печать, — мигом ответил я. — Тут, я понимаю, в
основном Ис нужен, так?
— Да, в основном Ис, — согласился торговец.
Я чувствовал, что мужчина напрягся, ожидая оглашения цены.
Перед тем, как явиться на рынок, учитель отправил Ирмана в
город, узнать, сколько берет за печать старая целительница из южной
части Нипса, о которой упоминал Каранат, старуха Агама. Выяснилось,
что за печать Ис в три дюйма женщина требовала пятнадцать
серебрушек, а Эо у нее шла вообще по два полновесных за заклинание.
Амулеты — еще дороже.
— Дюжина серебра за Ис, — огласил я цену Канарату.
По лицу работорговца было видно, что не на такие суммы он
рассчитывал.
— Дорого, Рей, дорого….
— Так и кибашамские купцы щедро платят, — напомнил я
мужчине.
В этот момент Канарат проклял свой длинный язык, я буквально
видел это. Но слов не вернуть — сам же сказал, что сделка с
северянами для него выгодна.
— И это не трехдюймовые печати, как у Агамы, — добавил я, чтобы
чуть унять разочарование торговца, — а полноценные, с ладонь.
— Может, договоримся за восемь? — с мольбой спросил мужчина.
Как только вопрос касался торга и денег, работорговец переставал
видеть во мне тощего подростка, что таскал для него воду. Внезапно
для самого себя я понял, что прямо сейчас я разговариваю с мощным
мужиком с позиции силы. Ведь я — маг, пусть и недоучка, а ему нужны
мои услуги.
— Ис тяжелая руна, тем более, такая большая, господин Канарат.
Могу скинуть до одиннадцати или десяти, и то, если будет очень
много работы на всю неделю или сколько тут пробудут кибашамцы, —
чуть понизив голос, вспомнив, как торговался с портным Ирман,
сказал я купцу. — И только для вас, если понимаете.