И от него листья деревьев шумят по-особенному, не как в лесу или
парке без воды рядом. Но опять же – вроде и аллеи, и деревья, и
газоны, но как-то иначе, чем привычно. Я еще больше запутался. Одна
радость – теперь смотрю, не босой уже, а во вполне приличных
туфлях. Прошел мимо проката гусеничных квадроциклов. Тоже вроде
дизайн знакомый, вроде как узнаваемо, но гусеницы словно какие-то
не такие – ни на что не похожи, ни на танковые, ни на тракторные,
ни на резиновые снегоходные. Но меня-то мои родные ждут и некогда
мне зевакой зевачить. И опять я за свое – спрашиваю у первого же
попавшегося…
– Как мне пройти в метро? – усмехнулся Паштет, неожиданно для
самого себя включившись в разговор с незнакомым человеком.
– Совершенно верно. При этом сам себе удивляюсь – почему не
такси или троллейбус на худой конец? Он мне и отвечает: «А вон там
остановка автобуса, как раз где плакат Сезанна, аккурат там
стрелочка». Ничего я не понял, спросил другого. Он улыбается
широко, а рот щербатый – двух передних зубов вразнобой не хватает и
коронка дурно посаженная на соседнем, – и говорит весело, что тут
пешком напрямик совсем рядом, с километр, не больше, он сам только
что оттуда, Сереньку проведывал. Протягивает мне на прощание руку,
пожимаю и опять удивляюсь – пальцы на ней не так вставлены, как
должно и большой снизу растет ладони. И возникает у меня странное
ощущение, что привычный мне мир во всем его великолепии каким-то
образом разобрали на мелкие составные детали, а потом сложили
обратно, но не совсем удачно или скорее – непривычно.
Попрощались, пошел в указанном направлении. Парк кончился,
сплошняком заводские корпуса пошли, причем с одной стороны –
кирпичные, царской постройки, но с другой – словно новенькие,
чистенькие и что особенно удивляло – работающие. Тут уже не
километром пахнет. Пробираюсь и пробираюсь, – и совершенно без
перехода – поздний вечер, явная осень, дождик моросящий. Да что
такое со мной? Посмотрел на свое отражение в темную витрину. В
отражении – я, разве что похудел немного. Чувства растрепаны, все
непонятно, хотя времени по ощущениям прошло совсем немного, но
родные волнуются, выбираться как-то надо. Здесь-то уже четыре
времени года сменились, хоть опять же как-то вперекосяк, не по
правилам, словно тот, кто их меняет не очень в курсе – как должно
быть на самом деле.