Вернувшись в спальню, я глубоко вздохнула и постаралась унять негативные эмоции. На сегодня с работой было покончено. Бережно отставив мольберт со своей картиной в сторону, я таким образом давала ей возможность спокойно подсохнуть. Собрала тюбики с краской и кисточки. Единственное, что мне не нравилось в процессе созданий картин — мыть кисточки. За ними нужно тщательно следить, а краска категорически отказывалась быстро и легко смываться с ворса.
Прибравшись, я вышла из комнаты, чтобы помыть кисти. В коридоре пришлось столкнуться с нашей «гостьей» и Германом. Прекрасно! Теперь эта женщина в буквальном смысле будет жить по соседству со мной. Гарем какой-то! Я ушла в ванную, проигнорировав пристальный взгляд мужа, обращенный в мою сторону.
Понадобилась секунда, чтобы маска безразличия безбожно не треснула прямо на лице. Еще одна, чтобы руки перестали так по-идиотски дрожать. Открыла кран. Опустив в раковину кисточки, я уперлась ладонями в гладкие края умывальника и опустила голову. С приходом беременности я стала уж слишком чувствительной, будто бы все нервы теперь почти всегда были обнажены. Это, пожалуй, одно из немногих заметных изменений, что случились со мной.
Глубоко вздохнув, я немедленно принялась за дело. Но заметила периферийным зрением, что дверь в ванную комнату открылась. На пороге возник Герман, спрятав руки в карманах брюк. Я сделала вид, что не заметила его и продолжила заниматься кисточками.
— Такой жизни ты для нас хотела? — послышался тихий вопрос. — Чтобы я тебя ненавидел? Избегал? Изменял? Это лучше?
— Мне всё равно, — спокойно ответила я, не останавливая процесс мытья.
— Даже если я разложу Ларису прямо у тебя на глазах? — Герман оторвался от двери, которую всё это время подпирал спиной и сделал один шаг в мою сторону.
Вопросом он ударил больно. Наотмашь. Но и тут я выстояла. Только едва заметно повела плечами.
— Мне всё равно, — повторила я свой ответ.
— А ты не так слаба, какой я тебя считал раньше. Есть характер. Знаешь, никак не могу понять, чего тебе не хватало?
— Свободы.
— Она у тебя скоро будет. В достатке. Не волнуйся.
— А я и не волнуюсь. Играй в свой театр абсурда сам, только меня в него не впутывай, — я выключила кран и положила вымытые кисти на салфетку.
— Этого всего могло и не быть.
— Могло, но ты посчитал иначе.