— Если не помешаем — изберут, —
со злостью произнёс Константин Романович.
— Так вот, — продолжил Дроздов.
— Будет общая амнистия для некоторых категорий отбывающих наказание
и, помимо этого, можно будет обратиться к императору с прошением о
помиловании. И он точно не откажет. Он не сможет отказать. Ему
нужно будет налаживать контакты и отношения со всеми расами и со
всеми кланами. Он обязательно Вас помилует.
— Ты слышишь, как это звучит? —
мрачно спросил Константин Романович. — Меня, князя
Седова-Белозерского, магистра «Русского эльфийского ордена»
помилует какой-то человечишко, пусть и взошедший по иронии судьбы
на престол. Что может быть большим позором?
— Ваше Сиятельство…
— Посмотри на это! — перебил
князь адвоката и указал на свой контролирующий обруч. — Люди надели
на нас ошейники. На самых уважаемых и влиятельных эльфов Петербурга
жалкие людишки надели ошейники, как на беглых каторжников! И теперь
они хотят, чтобы мы приползли на брюхе просить милости у этого
выскочки Романова. А он даже не прямой наследник бывшей правящей
династии. По сути, он, вообще, никто! И я должен умолять это
ничтожество меня помиловать? Не будет этого! Никогда! Князь
Седов-Белозерский ещё не забыл, что такое — эльфийская гордость и
эльфийская честь!
Старый князь разошёлся, его
глаза сильно заблестели, а кожа приобрела неуловимый синеватый
оттенок и стала немного светиться.
— Ваше Сиятельство! — испуганно
затараторил адвокат. — Пожалуйста, не нервничайте! Ваше
Сиятельство! Не стоит! Это опасно!
— Не бойся, — горько
усмехнувшись, произнёс Константин Романович. — Не взорвёмся. Я
контролирую себя и свою магическую энергию.
Князь на несколько секунд
сомкнул веки, а когда открыл глаза — в них уже не было того
неестественного блеска. Кожа постепенно вернула себе обычный цвет.
Константин Романович собрался духом и твёрдо, отчётливо
проговаривая каждое слово, произнёс:
— Прошение о помиловании мы
подавать не станем!
— Я понял Вашу позицию, —
сказал Дроздов. — Разрешите только, Ваше Сиятельство, донести
полную информацию. Я, как Ваш защитник, просто обязан это
сделать.
— Хорошо, доноси.
— Преимущество помилования
перед выигранной апелляцией в том, что апелляция лишь уменьшит
наказание, а вот помилованный получит свободу сразу же и без
каких-либо условий. Я не уговариваю Вас, но если Вы подадите
прошение, и император его удовлетворит, то Вы станете абсолютно
свободны.