Египет был утрачен. Мамлюки вновь
правили им независимо. И облизывались на Левант. Да и арабы
оживились.
Но Селиму было не до Египта и
Леванта.
Ему бы хоть как-то удержать в
нарастающем хаосе старые земли Конийского султана и Междуречье.
Причем неизвестно — что важнее. Ибо Междуречье — это золотое дно
из-за чрезвычайной плодородности этого региона. И в обороне, играя
от крепостей, османская армия в целом держалась. Во всяком случае,
против персов, которые по своей сути представляли собой поместное
войско на максималках. Только не подкрепленное ни стрельцами, ни
артиллерией. В то время как городское население Анатолии во многом
был культурно и религиозно… хм… неблагонадежно…
А тут еще и братик воду мутит. Причем
отчаянно…
Эти переговоры у ворот шли долго.
Шумно. Эмоционально.
Баязид предлагал Андронику и Андрею
союз.
Выгодный ли? Вопрос. Большой
вопрос.
Андрей не спешил с выводами. А
Андроник, не имея реальных сил за собой в Трапезунде,
ориентировался в этой позиции на хозяина возрожденного легиона.
«Лучшие люди города» просто осторожничали. Слишком все было зыбко и
ненадежно. Они не доверяли Баязиду. Настолько не доверяли, что даже
не пустили в город.
Но самопровозглашенный Султан не
отчаивался.
Уже сам факт того, что с ним
разговаривали, его вполне обнадежил. Уходя, он обронил:
— Твоя дочь растет красавицей.
— Какая дочь? — нахмурился
Андрей.
— А ты не знаешь? Ясмина. Говорят,
что Михримах в ней души не чает.
— Хорошая шутка.
— Это не шутка, — произнес он. Весьма
вежливо попрощался. И удалился.
— Вот мерзавец… — процедил, глядя ему
в спину князь, когда тот удалился достаточно далеко.
— Михримах действительно родила дочь,
— заметил один из «отцов города». — Через девять месяцев после
того, как ты спалил Константинополь.
— И что?
— Рустема-паши в те дни в городе не
было. Он находился где-то в Румелии, где и погиб спустя месяц.
Наступила тишина.
Андрей лихорадочно соображал. Мерзкая
история получалась. Остальные улыбались. Ну так, едва-едва, в усы.
Наконец Андроник заметил:
— Ты ли ее отец или нет — это
неважно.
— Как это неважно?!
— Важно то, что думают люди.
— И что они думают?
— Что вы влюбились. И что ваша любовь
спасла Сулеймана от смерти.
— Вздор! Я зашел в Топкапы после
того, как отпустил Султана.
— Ты хочешь переубедить толпу? — с
хорошо заметной язвинкой спросил один из «отцов города».