Вопрос «Где Соловей?» повис в воздухе.
Узнав ответ, Тиана словно заледенела. Она и сама не понимала,
что чувствует — не печаль и не горе, не бессильную злость, как
Рыси, не растерянность, как Альвин. Это было, как будто все эмоции
сдуло ветром, и этот ветер сейчас гулял в голове, выметая всё, что
ещё оставалось, наводил кристальную чистоту и порядок.
— Вы забыли, что у нас есть ученик морской ведьмы? — Тиана сама
поразилась, как спокойно прозвучал голос. — Альвин, ты можешь
позвать её ещё раз, спросить о судьбе Соловья?
— Могу, — закивал Альвин.
В глазах Рысей отчаяние сменилось робкой надеждой.
Соловей закашлял, скрутился в позу эмбриона, выплёвывая
горько-солёную воду. Лёгкие жгло, и дышалось с трудом. Кругом
царила тьма, хоть глаз выколи, где-то звонко капала вода, лежать
было твёрдо, сыро и холодно. Соловей, помогая себе руками, тяжело
поднялся на колени, дальше не получилось — стукнулся головой о
низкий свод пещеры. Ойкнул, схватился за пострадавшее место, другой
ладонью ощупал потолок — ну точно пещера, под пальцами сырой и
неровный камень.
— Очнулся? — тихий шелестящий голос прорезал темноту. — Долго же
ты провалялся, я уж боялся, что ты навсегда заснул.
Соловей завертел головой, но рассмотреть ничего не смог.
— Что дала тебе Мать Ветров? — продолжил расспрос невидимка.
— Кто? — соображал сейчас Соловей туговато.
— Мать Ветров, — терпеливо повторил голос во тьме.
— Какая ещё мать?
— Она лечила одного из вас.
— Сана что ли? Она сказала, что служит морскому змею.
— Ха. Ещё неизвестно, кто кому служит, хотя они и правда
заключили сделку. Так что она тебе дала?
— Какую-то светящуюся хрень. Только у меня её нет, старый Филин
забрал все вещи.
— Светящаяся хрень, — невидимка хохотнул, уже не скрывая
веселья, — тёмный ты человек.
— Я-то тёмный, — не стал спорить Соловей, — а вот ты кто такой?
Где мы? Почему я вообще живой? Или… не живой? — внезапно испугался
он.
— Живой, живой, — веселья в голосе прибавилось.
— А эта… зубастая?
— Да кто ж её знает. Тут где-то.
Соловей не смог сдержать судорожного вздоха, и невидимый
собеседник поспешил успокоить:
— Не бойся, если лошадка сразу не сожрала, значит, теперь не
тронет. Ты ей понравился. И так, для сведения, это он, а не
она.
— Мне плевать, он это или она, — страх переплавился в грубость,
— где я? Как отсюда выбраться?!