— Если б ты не потерял чешую, всё было бы намного проще. А так…
он уже почуял тебя. Не знаю, отпустит ли.
— Ты хоть на один вопрос нормально ответить можешь?! — Соловей
начал закипать, неизвестно, что Филин сделает с парнями, пока он
сидит в этой мокрой темноте. Он резко подался вперёд, пытаясь
нашарить собеседника, стукнулся виском о невидимый выступ на своде,
да так, что потекла струйка крови.
— Ты не видишь? Извини. Я забыл. Я слишком долго не говорил с
людьми. Сейчас, подожди, я быстро.
Послышалось шевеление, удаляющийся шорох и плеск, словно
невидимка шёл по лужам.
Соловей вытер кровь ладонью, поморщился, задев ранку, и на
четвереньках пополз вслед невидимке. Полз медленно, ощупывая путь
руками. Остановился, когда мелкие лужи на полу превратились в одну
большую, и вода дошла до локтей.
Вода, морская лошадка, странный собеседник, отвыкший от людей,
но знающий Сану… Куда вообще могла принести его морская тварь,
кроме как на дно моря? Страх, не отпускавший с момента пробуждения,
снова скрутил внутренности в тугой узел. Страх за себя, за
оставшихся без вожака Рысей, а ещё — совсем неожиданно — за одну
несуразную девчонку, которую некому теперь защитить.
Невидимка вернулся неожиданно быстро. И теперь он не был
невидимкой. Тусклый свет в кромешной тьме показался ослепительным.
Соловью пришлось проморгаться и смахнуть набежавшие слёзы, прежде
чем он сумел рассмотреть тощего, как рыба-игла, парня, который в
одной руке сжимал большой пучок похожих на мокрые ленты длинных
листьев. Эти-то листья и светились, выхватывая из темноты чёрную
воду, низкий потолок и лицо бывшего невидимки — очень худое, с
огромными тёмными глазами, тонкими бескровными губами, обрамлённое
длинными светлыми волосами. Волосы в неверном свете казались
зеленоватыми, а, может, не казались, а такими и были.
Соловей едва подавил порыв шарахнуться в сторону при виде такой
красоты, одновременно судорожно размышляя, почему это зелёное
страшилище кажется ему таким знакомым, словно они уже
встречались.
— Что, не нравлюсь? — усмехнулся незнакомец, заметив его
реакцию. Зубы у него оказались тоже нечеловеческими — тонкими и
острыми.
— Ты похож на смесь покойника со щукой, — честно и с чувством
выдал Соловей.
— Уж, какой есть, — незнакомец вновь продемонстрировал в улыбке
впечатляющий набор зубов, — а ты Соловей-соловушка, похож сейчас на
мокрого воробья.