– Куртку-то давай.
– Что? – повернула голову Лиза.
Ванесса стояла перед ней в коротком пальтишке, теплых колготках
и протягивала руку.
– Куртку! Мне с Рокко мириться надо, скучно, когда он дуется, а
так хоть будет, с чего разговор начать.
Лиза решительно скрестила руки на груди:
– Он мне ее подарил!
Ванесса несколько раз удивленно моргнула.
– То есть… Как так – подарил? Тебе ж нельзя имущества! А тут –
куртка, да мужицкая еще.
С каждым мигом Лиза все отчетливей понимала странную вещь:
куртку она не отдаст. По крайней мере, не этой рыжей
пакостнице.
– Об этом я его святейшество потом расспрошу, – заявила Лиза. –
А если нельзя, так ему и передам, чтоб вернул. Мне еще до церкви
идти, а на улице – холодина.
Ванесса всем видом изобразила неудовольствие, но возражать не
стала, только рукой махнула:
– Диаскол с тобой, сестра Руффини. Ладно, бывай. Сиди тут тихо,
молись шепотом. Муженька не разбуди, а то он спросонок страстный!
Испортит тебе все монашество, поминай как звали.
И, хихикая над собственной шуткой, Ванесса удалилась. Хлопнула
одна дверь, приглушенно – вторая. Лиза сидела, вцепившись в
подлокотники кресла, неподвижная, но готовая сорваться с места в
любую секунду. Не теперь, не теперь…
Будто пружина ее подбросила: вот теперь Ванесса точно далеко!
Лиза соскочила с кресла, подошла к Гиацинто и уставилась на него.
Во сне лицо жреческого сынка утратило обычную непроницаемость,
стало наивным и капризным. Лиза уже открыла было рот, чтобы
крикнуть, разбудить, но тут посмотрела на себя. Монахиня… В черном
бесформенном одеянии. Гиацинто ее даже не заметил, когда она вошла.
Нет, если уж осуществлять коварный план, так бить наверняка.
Лиза, развернувшись на пятках, двинулась к выходу. Дверь за
собой прикрыла аккуратно, почти бесшумно.
***
В огромной надвинутой на глаза шапке Нильс чувствовал себя куда
как уютнее. И уши не мерзнут, и народ не присматривается. А уж
такой попутчик как Адам Ханн, которого в городе каждая собака
знает, и вовсе снимал всякие подозрения. Друг Адама Ханна – человек
свой, надежный.
До «Хиллербранда» добрались в кэбе. Доро́гой почти не
разговаривали: Нильс знал, что извозчики обладают способностью
слушать чужие разговоры и распускать сплетни, а Адам прекрасно
понимал нежелание друга пускаться в неосторожные откровения.