– Как мне вернуться домой?
– Можешь вообще не волноваться. Настанет Новый год здесь –
вернешься туда.
– Правда?
– Ну конечно! Зайди в кабак, отдохни, расслабься.
Энрика, греющая руки возле очередной чаши, не позволила себе
ликовать. Если шарик так усиленно толкает ее куда-то – значит,
оттуда надо бежать. Если разобраться, не самый плохой помощник,
приноровиться только надо.
– Что будет со мной, когда я вернусь.
Шарик вздохнул. Вопрос ему очень не понравился.
– Ну… Много всякого…
– Говори!
– Ладно! Черная метка вернется, и тебя казнят. Конец
истории.
– И что мне делать?!
– Пойдем к дракону?
Энрика молча сунула шарик в карман. Злость на Рокко
всколыхнулась и улеглась. Вряд ли он специально так устроил. Энрика
знала, что волшебство – штука сложная, и даже если все сделать
верно, многое может полететь кувырком.
– Так, – сказала она, глядя в огонь. – Я в каком-то Ластере,
одна, а через двенадцать часов… Уже через десять, наверное! Я
вернусь домой, и меня казнят. А я не хочу, чтобы меня казнили.
Значит, что? Нужно выйти за что-нибудь замуж.
Замуж. Не за привычного Рокко, а за кого-то совершенно
неизвестного. Энрике почему-то вспомнился плюющийся желтым
прохожий, который обозвал ее «приятной». Содрогнулась.
– Ладно, – вздохнула Энрика. – Лучше с этим не затягивать. Замуж
так замуж.
Ей отчего-то казалось, что любой мужчина, которому она предложит
себя в качестве жены, тут же с восторгом согласится, и самое
сложное – не погрязнуть в выборе лучшего кандидата. В воображении
уже рисовались длинные очереди к какому-то условному кабаку.
Мужчины стоят, не разговаривая, затаив дыхание, ждут своего
счастья.
– Э, а ну двинься!
Энрику грубо толкнули в плечо. У чаши встал пьяный мужчина в
лохмотьях и вытянул над огнем шпагу с нанизанной на нее ободранной
крысой.
– Можно повежливей? – нахмурилась Энрика. – Тут полно места!
– Эт точно. Вона, любое выбирай. – Мужчина не глядя махнул
рукой.
– Да почему здесь все такие злые? – не сдержалась Энрика. – Нет,
такой муж, как вы, мне точно не подойдет.
– Чего? Муж? – Пьяный покосился на Энрику. – Да сожри меня
дракон, я никогда не женюсь. Очень надо – камень на шею. Я – птица
вольная.
На птицу, тем более вольную, он походил мало. Больше всего
смахивал на крысу, подобную той, что увлеченно жарил на невесть
откуда добытой шпаге.