— Где твой папа сейчас? — мальчуган удивленно смотрит на меня и
отвечает, — Даха-нир должен находиться дома, когда начинает гаснуть
сирд.
— А где твой дом?
— Ку-дар, ты стал еще тупее? Вот мой дом, — мальчик указывает на
ближайший дом, тот самый, с покосившимся забором. — Я живу в доме,
а ты живешь среди кварков, в сарае.
Отпустив мальчика, торопливо иду в сторону дома. Когда я
поднимаюсь по жалобно скрипящим под моими ногами ступеням крыльца,
меня настигает крик мальчугана:
— Ку-дар, тебе нельзя в дом, твое место среди кварков.
Проигнорировав крик мальчика, рывком распахиваю дверь. Сон это
или кома, но даже во сне я не позволю всякой швали безнаказанно на
меня мочиться. Мой давешний «приятель» выпучил глаза, увидев меня
на пороге. Его лицо побагровело, а рука застыла на полпути с куском
сыра, взятым из деревянной миски.
— Ку-дар, отребье кварка, да сгноит тебя Азрум, ты как посмел
войти в дом?
Он медленно начал подниматься с места, протягивая руку к
лежащему на столе ножу.
— Ты на меня мочился? — скорее, уточнил я, делая два шага
вперед. Где-то сзади меня испуганно пискнул женский голос, когда
бородач замахнулся на меня ножом. Но игры закончились, бородатая
тварь. Перехватив его руку с ножом, делаю резкое движение,
чувствуя, как трещит и ломается кость в локтевом суставе. Нож
падает из руки, а сам бородач неожиданно для меня кричит
фальцетом:
— Ку-дар, стой, больше обижать не буду, — его голос срывается,
переходя в визг. С вывернутой рукой он стоит запрокинув голову,
подставляя подбородок под отличный удар. Такого шанса нельзя
упускать, вложившись всей силой боковым ударом отправляю любителя
оскорблять в дальний угол комнаты. Сбив по дороге грубый табурет,
бородатый застывает в такой неестественной позе, что я чувствую,
как холодеет кожа вдоль позвоночника.
Испуганная женщина выскакивает из дома, и уже на улице раздается
истошный крик:
— Ку-дар убил моего мужа Ярса.
Голод напоминает о себе громким урчанием. Бросив взгляд на
неподвижное тело, усаживаюсь за табурет, но вспоминаю, что я не
умывался с момента, как меня привели «окропили». В противоположном
от лежащего бородача углу комнаты нахожу деревянную бадью полную
воды. Черпаком набирая воду, тщательно оттираю лицо, споласкиваю
рот, проливая воду на утрамбованный глиняный пол. Вымыв руки,
опрокидываю бадью на пол, наблюдая, как вода собирается в лужицу.
На столе кроме черствого сыра лежит зелень, похожая на зеленый лук,
и ломоть хлеба из ржаной муки грубого помола.