Хитин захрустел на зубах, что-то прохладное и скользкое,
испещрённое острыми кусочками наполнило рот, царапая нёбо и щёки
изнутри. Влажные обрывки внутренних органов вылезли на подбородок,
а таракан продолжал шевелить ногами и усами. На вкус оказалось…
почти никак. В сравнении с хорошо протухшей плотью это было
никудышной закуской, но мой желудок принял код в виде белка
насекомого… надеюсь, желудочный сок гуля сможет переварить
хитин.
Дальше ловить тараканов стало легче, они копошились в мусоре,
которым иногда были завалены бортики, переползали по потолку и
стенам, были юркими, но недостаточно, чтобы убежать от меня. Когда
первый голод прошёл, я стал более пристально исследовать
внутренности перед поглощением; у некоторых под брюшком находились
капсулы с яйцами, — вот они оказались лакомством почти таким же
восхитительным, как мозговое вещество. Сотни маленьких зародышей… я
содрогался от омерзения, но не мог перестать их есть.
Скоро я почувствовал сытость и смог думать ясно, искал теперь не
пищу, но более свежий воздух, — признак выхода на поверхность.
Вместо этого, добравшись до очередного перекрёстка, наткнулся на
пару существ, которых одновременно и ожидаешь, и не ожидаешь
встретить в таком месте. С одной стороны, они являлись крысами, а с
другой стороны размером эти крысы не уступали человеческим детям
пяти лет и передвигались на задних лапах, держа в передних какие-то
подобия ножей. «Ратлинг, 1 уровень» — гласили их плашки.
Увидев меня, два серых существа издали испуганный писк, они
замерли, парализованные страхом, дрожащие, мечтающие убежать, но не
способные повернуться ко мне спиной.
— Что это? — жалобно пропищал один.
— Это смерть, — ответил другой также жалобно.
— Это гуль?
— Это смерть.
— Мы убежим?
— Мы умрём.
— Не обязательно, — сказал я.
— Оно нас сожрёт…
— Сам убегай, а друга подставляй! — взвизгнул тот ратлинг, что
стоял чуть дальше и бросился бежать. — Я за тебя отомщу, брат!
Может быть! Потом! Если не забуду!
Оставшийся бедолага выронил своё паршивое оружие, сжался в
комочек и крупно задрожал.
— Давай… ешь меня… только скорее.
— Благодарю, но так получилось, что я уже поел.
— Чего ты ждёшь? Любишь вкус страха в мясе?
Он меня не понимал? Вот оно что. Доселе я общался только с
гулями и, через силу, с одним из игроков. Голосовые связки моего
нынешнего тела не предназначались для человеческой речи. С трудом,
но я пересиливал это обстоятельство, использовал не только лёгкие,
связки, гортань и язык, но и, даже брюшную полость. Вероятно,
данное существо не относилось к чудовищам, а потому вело общение на
одной волне с игроками и прочими разумными. Тогда…