— Я лишь выполняю свои обязанности.
Удовольствия это приносить и не должно, — раздраженно бросил
Морозов.
— Жаль, но нет, я пришел по
собственной воле, — ответил я и, оглядевшись, сел на единственную
табуретку, не украшенную всякими садистскими устройствами.
— В таком случае поздравляю вас с
успешно пройденным испытанием, сэр Лансер, — с явной прохладцей в
голосе произнес инквизитор. — Что вам угодно?
— Я пришел поинтересоваться вашими
успехами в расследовании. Прошло уже несколько дней, уверен, есть
существенные результаты, — сказал я, подавшись вперед.
— Ваша наглость иногда граничит с
глупостью, — холодно улыбнулся палач. — С какой стати мне вам
отчитываться, даже если что-то есть?
— Тут вы совершенно правы —
отчитываться и в самом деле нет никакого резона, а вот сотрудничать
вполне можно. Разве вам лишние глаза в академии помешают? Или,
может, пара ног, которые могут оказаться там, где вам быть не
следует, или в то время, что вы заняты? — довольно оскалился я, и
лед во взгляде инквизитора чуть оттаял. — К тому же мы ведь
договаривались, если у вы начинаете действовать — я вам
помогаю.
— Вот как? Мне казалось, что
обсуждали мы несколько иные обстоятельства, — холодно заметил
Морозов. — Прежде чем продолжить разговор, прошу предъявить
рекомендацию.
— Как пожелаете, — сказал я, вынув из
внутреннего кармана пиджака письмо. Это было самое узкое место в
моем плане.
Предъявить простую бумагу с текстом —
совершенно не вариант, и я осознал это как только ко мне в руки
попала расписка о собственности от принца. Нет, подделать я могу
что угодно, по крайней мере, на короткое время, но вот проверку на
наличие магии сотворенная мной печать не выдерживала. А в
свидетельстве на собственность все было прекрасно.
Печать, казавшаяся на первый взгляд
обычным куском воска, самовосстанавливалась, если ее поцарапать.
Вначале я хотел снять ее для использования на другом документе, но
это оказалось не так-то просто, а рисковать ее разрушением я не
стал. К тому же от печати исходила едва ощутимая аура, которая
могла перестать работать. Чернила не размокали и не стирались. И
даже бумага обладала собственной четкой фактурой.
Пришлось очень сильно постараться,
просидев несколько часов в библиотеке и найдя переписку двух
инквизиторов в военной хронике, я скопировал оттуда манеру речи, а
затем изменил в письме только некоторые слова, наложив иллюзию
поверх основного текста. В идеале, даже если бумагу держать над
огнем, моя структура выдержит.