Скрипели деревья, сгибаясь под
тяжестью зимних шапок. Хрустел, проминаясь, наст под снегоступами.
Временами поднимался ветер, и тогда в воздухе кружилась невесомая
серебристая пыльца. Вздрогнула в стороне потревоженная ветка, на
землю посыпались кипенные хлопья: в переплетении ветвей мелькнула и
тут же исчезла серо-коричневая белка.
Сугробы пересекали путаные паутины
следов. Два крупных, два мелких, ведущие к ободранной молодой
осинке, — малика ходившего на жировку зайца-беляка. Глубокую
взрытую полосу оставил забредший на плато лесной великан лось.
Затейливую вязь стрелочек — пробежавшая мимо куропатка. А вот
изящная плетенка когтистых отпечатков принадлежала уже нашему
знакомому — белому тигру.
Я восхищенно присвистнул. Каков
наглец! Совершенно не собирается таиться! Да и кто посмеет бросить
вызов гордому царю гор?! Снежный кот еще не подозревал, что сегодня
по его следу шли хищники гораздо опаснее и решительнее, чем он сам,
— воины драконьего клана.
Аркера присела, изучила снег, о
чем-то негромко посовещалась с Лоасином. Глава рода на минуту
задумался, кивнул брату, оставляя Симарда и старшего из юношей идти
по следу.
Остальной отряд, ведомый девушкой,
двинулся влево, удаляясь от вьющегося прямо узора. Племянник
Лоасина и второй по старшинству птенец, чье имя я к своему стыду
вчера не успел запомнить, слегка приотстал, встревожено и
раздосадовано оглядываясь на отца и кузена.
Я понимал чувства семнадцатилетнего
парня, желание быть подле родителя и обиду, что вместо него с
Симардом отправился другой. Но охота на белого тигра достаточно
опасное занятие, чтобы забывать об элементарной осторожности, а
ушедший Каам, наследник рода Ольгранд, которому со временем
предстояло стать его новым главой, в охотничьих умениях явно
превосходил двоюродного брата.
Заметив мой невольный интерес, птенец
насупился и ускорил шаг. Я усмехнулся в шарф. Оттолкнулся палками
от сугробов и, широко раздвигая снегоступы, полез вверх по
склону.
***
Спустя полчаса мы вышли к гребню,
рассекавшему плато пополам. Отвесный склон, проступивший из-за
нахохлившихся елей и скрипящих под тяжестью снега осин, уходил
саженей на четыре в высоту, нависая над утонувшими в сугробах
зарослями терновника. Голый обледенелый камень, изрезанный темными
прожилками руды, серебрился инеем.