- Святой отец, не думаю, что мне нужна исповедь.
- Да? – Антонио удивился. – Но ведь ты только что сказал…
- Поговорить, падре. Спросить совета. Но не исповедоваться.
Помолчал. Продолжил с жаром, словно объясняя прописные
истины:
- Исповедь подразумевает собой раскаяние, святой отец. Да, я
наделал грехов, особенно за последний год. Столько, что на вечный
костёр с избытком хватит. Однако я не раскаиваюсь в них, вот в чём
штука. Больше скажу, в самое ближайшее время я собираюсь увеличить
их количество по экспоненте, на несколько порядков. Вся моя прежняя
жизнь и все прежние грешки покажутся так себе, ясельками по
сравнению с задуманным. Я не собираюсь раскаиваться в них, и вряд
ли раскаюсь когда-нибудь. За какие-то детали – да, возможно, но не
за общее решение.
Отец Антонио вновь сел рядом с мальчишкой. Тот его озадачил. И,
кажется, сегодня господь милостив и действительно снизошел – послал
Хуана именно в тот день, когда он решил, наконец собраться и
сделать бесовы финансовые отчеты для епархии, на которые никогда не
хватает времени.
- Значит, не раскаиваешься, - констатировал он. - И в ближайшее
время не будешь.
- Да. И что, святая церковь в таком случае велит выгонять
грешников на улицу? Пока не дозреют? – Парень ехидно
усмехнулся.
- Нет, ни в коем случае, - усердно замотал отец Антонио головой.
– Святая церковь велит работать с любыми грешниками. Убедить их,
что они не правы, а главное, показать, в чем именно. Значит,
исповедальня отпадает? – на всякий случай уточнил он. Ну, мало ли,
чудеса иногда бывают.
Бывают, но редко. И сегодня не день чудес. Мальчишка уверенно
покачал головой.
- Да, падре.
- Тогда пойдем со мной, попьем кофе. – Он вздохнул, поднялся и
зашагал назад, в свою комнату, она же кабинет, она же кухня при
церкви, и всё на свете. Он – священник, а служителю господа не
пристало жить в роскоши.
Колонка водоподготовки выдала кипяток, которым он разбавил
обычный гранулированный растворимый кофе. Добавил синтетических
сливок. И как был, без сахара, подал и себе, и Хуану. Тот не
возражал. Пригубил, удовлетворенно кивнул.
- У меня без изысков, - произнес отец Антонио. Не извиняясь, но
расставляя возможные точки.
- Понимаю, - ответил парень.
- Итак, хочу сказать, что в данный момент я не в облачении, -
перешел к основной части беседы священник. - Я в простом костюме,
как обычный смертный. Я принял сан, однако в данный момент говорю с
тобой не как священник, и не от имени святой церкви. В данный
момент я частное лицо. И всё, что скажу тебе, будет относиться к
словам частного лица, и не имеет отношения к официальной позиции
гаванского престола к тому или иному вопросу.