Заметив, как медсестричка с опаской
выглядывает из-за стойки в конце коридора, я развёл руками и,
улыбнувшись не разжимая губ, чтоб не напугать её ещё больше,
вернулся в «свою» комнату. Взгляд невольно упал на зеркало над
рукомойником, и я чуть не сплюнул. То-то девчонка так побледнела в
ответ на мою улыбку. Порадуй меня кто такой гримасой, я бы
кирпичный завод открыл, наверное. Ну, нафиг! Всё, больше не
улыбаюсь. По крайней мере, симпатичным мне разумным.
Настроение, и без того пребывавшее
где-то в районе точки замерзания, моментально упало до абсолютного
нуля. Что это такое, я не знаю, но… а, нет. Уже знаю. На уроках
физики проходил, в школе. А толку-то? Где та школа и те уроки? Нет
этого ничего. Морок, мираж… чтоб его! И не будет, судя по всему.
Никогда.
Осознание, что вся прожитая, с трудом
и болью вспоминаемая жизнь осталась в ином мире вместе с друзьями и
знакомыми, может быть, даже, семьёй и любимыми, прошлось по сердцу
тупым ножом и... странным, совершенно неуместным облегчением. Может
быть и к лучшему, что я почти ничего не помню? И не надо мне это
вспоминать?
Обернувшись на скрип закрывающейся
двери, я успел увидеть стоящую в проёме хвостатую медсестру,
сверлившую меня взглядом горящих зелёным светом глаз... и мягко
осел на пол. Веки закрылись сами собой, и сознание окунулось в
вязкую тьму. Разве что, сверкнула где-то на периферии мысль-догадка
о причинах присутствия этой «кошки» при каждом моём приходе в
сознание.
Да достали! Сколько можно-то?!
Включают-выключают, словно я не живое существо, а робот какой-то!
Вот, опять, открыл глаза, любуюсь потолком. Взгляд в окно – вечер.
Рядом бурчат серокостюмный с рыжеусым, и кошка тут же хвостом
крутит. Дать бы ей по тыковке за издевательства... так ведь
расплескаю же.
- Ты в себе? – на этот раз речь
рыжеусого, заметившего, что я пришёл в себя, показалась мне куда
более связной.
- Нет, в теле какого-то голубокожего
урода, – прощёлкал я в ответ и...
- Самокритично, – неожиданно
ухмыльнулся рыжеусый, а я понял, что говорит-то он всё на том же
непонятном наречии, на котором общался с коллегой, а уже его голос
дублируется на знакомом мне трескучем языке. И звук этот идёт из
висящего на шее рыжеусого, металлического медальона.
- А мне такую цацку можно? – спросил
я, осознав увиденное. И для верности даже пальцем ткнул в тот самый
медальон. Ну а что? Толковая же вещица!