Дорвич попытался всё же объяснить мне
свой статус. И ведь сумел. Правда, здесь есть и моя заслуга. В
прошлой жизни, кажется, такое понятие, как «доктор медицины», мне
встречалось, так что понять, что за словесную конструкцию пытался
донести до меня собеседник, было несложно. Ну, не очень сложно,
скажем так.
- Желаете изучить мою потерю памяти?
– сделал я логичное умозаключение, когда мы с доктором всё же
поняли друг друга.
- Что? А, ваша амнезия, – Дорвич
вздохнул. – Увы, это не моё направление. Я, знаете ли, больше
занимаюсь хворями телесными, а не болезнями разума. Это, вообще,
очень... тёмное дело.
- Тёмное? – не понял я.
- Мастеров, разбирающихся в болезнях
духа и разума, у нас совсем немного, да и самих знаний о таких
болезнях недостаточно, – пояснил мой собеседник. А я облегчённо
вздохнул. Слово «тёмный» всё же было употреблено в значении
незнания, а не запрета, как какой-нибудь жутко тёмной магии. А что?
Кто знает, как у них тут обстоят дела с Волдемортами и прочими
Сауронами?! Магия же...
- Понятно, – протянул я. – Тогда, в
чём ваш интерес, доктор Дорвич?
Слово «доктор» я произнёс на лэнгри,
родном языке моего визави, которое успел выучить, пока он пытался
объяснить его значение.
- Язык, юный турс, – развёл руками
тот и пояснил: – Я, видите ли, как и всякий добропорядочный гентри,
помимо работы по профессии, имею небольшое увлечение. Так вышло,
что почти десять лет своей жизни я провёл в восточных колониях
империи, где, волей-неволей, пристрастился к изучению языков
различных народов. Среди них было и наречие огров, созданий дурных
и агрессивных. Язык их чрезвычайно беден и насчитывает едва ли
больше пары тысяч слов, но... происхождение своё он ведёт от языка
турсов. По крайней мере, так утверждали те источники, что я имел
возможность изучить в колониях. И судя по тому, как мы ведём с вами
беседу, источники не врали. Я бы хотел изучить ваш язык, молодой
турс.
- А медальон? – не понял я. – Разве
тот, кто его сделал, не может обучить вас моему языку?
- О! – Дорвич махнул рукой. – Если бы
всё было так просто. Сей амулет, к моему сожалению, неспособен на
такое. Он, всего лишь... передаёт вам мои мысли, переводя их в
удобную и понятную вам форму. Не более.
- Но я же слышу понятную речь, –
нахмурился я.
- Разумеется, – кивнул доктор. – А я
слышу через него вашу речь, и она мне тоже понятна. Но это не
значит, что медальон ПЕРЕВОДИТ нам наречия друг друга. Не могу
объяснить... не хватит слов. Но, вот это, как раз, и есть наглядная
демонстрация недостатков амулета. Он может помочь выучить язык,
если носящий его уже хоть немного понимает наречие собеседника. В
противном случае, медальону просто не к чему... привязаться,
наверное. Ему не от чего отталкиваться, считывая образы
собеседников. Понятно?