Вечером он, Луиджина и Аэнлан ужинают вместе. По случаю эльф
надевает укороченную маску. Губы у него болезненно-бледные, а
подбородок острый как клин. В первый ужин эльф замер и долго
смотрел, как девочка неумело пилит кусок мяса ножом, прижимая к
тарелке двузубой вилкой. Не меньшее любопытство вызвал и Орландо,
взявшийся за приборы с привычной сноровкой.
— Занятно... — Сказал эльф, подцепляя незнакомый Орландо овощ. —
Должен отметить, вы довольно умелы с ножом и вилкой.
— Отец научил. — Ответил Орландо, а принцесса перевела.
— Занятно. — Сказал Бессмертный и перевёл взгляд на принцессу. —
Ваше Императорское Высочество, вам нравится?
— Офень! — Промычала Луиджина, старательно прожёвывая кус мяса.
— Обофаю мяфо!
— Очень рад. Однако, пожалуйста, не ешьте плоть на глазах у
других. Это может вызвать... непонимание.
— Почему?
Орландо обвёл их взглядом, отправляя в рот аккуратно отрезанный
кусочек. Мясо маринованное, немного жёсткое, но даже такое на
корабле равноценно нежнейшей говядине с королевского стола. На
палубе зазвенел колокол, отмечающий смену вахты. За дверью тяжело
заскрипели доски, дворфы пошли на ночное дежурство.
— Эльфы не едят мясо, по некоторым причинам. Так что ваше...
пристрастие, может быть воспринято крайне неоднозначно.
— Какой причине?
— Вам расскажут во дворце. Боюсь, я не слишком красноречив и не
обладаю достаточным знанием. Мне всего тысяча лет.
— Тысяча?! — Выдохнула Луиджина.
— Да, я ещё юн, для Бессмертного. Часть старших братьев
перешагнула отметку в десять тысяч лет. Можно сказать, я самый
младший.
— Но ты назвался пятым клинком!
— Ранги идут не по возрасту.
За едой Орландо с любопытством разглядывает меч эльфа, в ножнах
прислонённый к креслу. Длинный, на рукояти место для двух ладоней,
а отсутствие гарды наводит на интересные мысли. Гарда нужна для
защиты, а если её убрали, то либо хозяин очень мирный, либо никто
не успевает замахнуться.
Было бы очень любопытно увидеть эльфа в действии. Орландо
задумчиво пережёвывает мясо, размышляя над анатомией нелюдя. Есть в
его движениях нечто совсем нечеловеческое. Слишком плавное и
непрерывное, одно движение перетекает в другое и так до
бесконечности. В те немногие моменты, когда Аэнлан поднимается на
палубу, он идёт будто игнорируя качку. Кажется, что ступи он на
луг, ни одна травинка не сомнётся.