— Чего расселся на путях, проваливай! — забранился кучер, махая
кнутом и возвращая лошадей на середину улицы. Тогда я этого не
заметил, но говорил он странно, на незнакомом диалекте, выворачивая
буквы на конце.
Чтобы избежать нового дорожно-транспортного инцидента я вскочил
и оттащил кресло к краю улицы. Прохожие с улыбкой смотрели на меня
и шептались между собой. Они наверняка приняли меня за безумца.
Вот уж действительно оригинальная получилась галлюцинация!
Видимо, прибор Кеши и в самом деле вытащил из моего мозга все
знания об истории отечества и сунул меня в созданную таким образом
виртуальную реальность. Я, конечно же, тем временем сижу сейчас в
кресле в квартире Тернова с безвольно опущенной на грудь головой.
Может, еще и струйка слюны свисает изо рта, как у идиота. Таким
образом, как подумал я тогда, получается, что прибор моего друга не
читает мысли других людей, а вытаскивает из твоего подсознания
собственные и окунает в них с головой. О том, что это и в самом
деле другое время, я тогда и помыслить не мог. Слишком уж
фантастическими казались мне всегда байки о хроно путешествиях.
Так что я тогда не особо беспокоился и быстро пришел в себя. Раз
уж я нахожусь в проекции моего подсознания, то почему бы не
исследовать ее самым тщательным образом? Когда еще представится
такая возможность?
Я по-прежнему находился в Санкт-Петербурге, поскольку видел
впереди Крюков канал. Погода вот только стояла другая, не осенняя и
хмурая, а теплая и весенняя. Солнце выглянуло из-за туч и осветило
улицу, хотя пронизывающий ветер заставил поежиться. На мостовой,
высунув язык, лежала коричневая дворняжка и доброжелательно
посматривала на меня.
Что делать дальше, у меня не было ни малейшего понятия. Я
совершенно не подготовился к такому повороту событий. Впрочем,
поразмыслив, я чуток приободрился. В конце концов, я попал в
высококачественную проекцию моего сознания. Все вокруг оказалось
реальным, как в настоящей жизни. Мне, как историку и учителю, грех
упускать такую замечательную возможность изучить прошлую эпоху,
хоть и искаженную моим восприятием. Для начала надо выяснить, в
какое время меня занесло.
Я поклонился важному господину, с любопытством глядевшему на
меня и спросил:
— Не скажете, какой сегодня за день и год, уважаемый?
Господин презрительно скривился, пробормотал не совсем понятно:
«Простой люд злонравен и скудоумен» и пошел дальше. Наверное, надо
было величать его «милостью» или «сиятельством».