— Обещаешь? — с надеждой спросил Вестинин и я кивнул,
загипнотизированный блеском его глаз. — Не обманешь ведь?
— Зуб даю, — ответил я и впрямь хотел показать свою челюсть, но
Вестинин безнадежно отошел и уселся за стол. Да еще и лицо руками
прикрыл, будто горе какое случилось. Писарь остановился строчить на
бумаге и отложил перо в сторону.
— Ох, что же вы за люди такие? — спросил экспедитор сквозь
пальцы. — Что же вы за сволочи, а? Что вы изворачиваетесь и
пресмыкаетесь, как гадюки подколодные? Ведь знаешь же ты, собака,
пес шелудивый, скотина, что это преступление тяжкое, измываться над
государевыми знаками и изображать их без разрешения! Ан нет, полез
туда же! Ты знаешь, что уже за одно это тебя можно уже сейчас в
колодки обуть и отправить в Сибирь? Признайся уже в своих
преступных умыслах, в том, что сделал по незнанию и, может быть,
получишь снисхождение.
Поначалу он говорил тихо, но с каждой секундой приходил во все
большее негодование и под конец снова сорвался на крик. Писарь
снова принялся со скрипом водить пером по бумаге.
Вестинин взял смартфон и нажал кнопку. Экран ярко загорелся в
полумраке комнаты.
— Это что за бесовский прибор? — спросил он, перекрестясь. — Ты,
ко всему прочему, еще и колдун, оказывается? Что за буквы и цифры
здесь такие? Заклинания богопротивные?
Ну вот, вроде бы конец восемнадцатого века, по Европе победно
шагает просвещение, а чиновник толкует со мной о чародействе. Эх,
много времени еще должно пройти, прежде чем служилые люди
перестанут верить в магию и волшебство.
— Ты знаешь, что с тобой сделают, если узнают, что ты наводил
порчу против царской особы? — снова тихо спросил он. — Сдерут шкуру
и сварят в котле с кипящим маслом. Понимаешь ли ты это, дурень?
Ведь по-хорошему тебя прошу, расскажи про себя все по порядку.
Кстати, зачем на бумагах будущие годы написал? Пророка и мага из
себя вылепил?
— Да я, собственно… — начал было я, но Вестинин махнул
рукой.
— Эх, по глазам вижу, врешь, собака. Давай, Гриша, вызывай
конвой. Пусть везут его в Секретный дом к Макарычу.
— Думаешь, он захочет на него глянуть? — с сомнением спросил
писарь.
— Если времени хватит, обязательно глянет. Что ты, Макарыча не
знаешь, что ли? — ответил Вестинин и зевнул. — Давай, отдай его,
после поговорим, в казематах он быстро все расскажет. А нам в Сенат
надо, поехали.