Поскольку причины таких действий (бездействия) должностных лиц государственных органов кроются не только в их некомпетентности, но и часто в заведомом игнорировании обязанностей, в корыстной заинтересованности, прокурор должен дать им правовую оценку и принять адекватные меры воздействия.
В соответствии с ч. 2 ст. 1 ФЗ «О прокуратуре РФ» прокуратура осуществляет свою деятельность в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом «интересов общества и государства. Участие прокурора в арбитражном процессе также связано с защитой государственных и общественных интересов. На это было указано в ч. 1 ст. 41 АПК РФ, где закреплено право прокурора обратиться в арбитражный суд с иском в защиту государственных и общественных интересов. В ч. 3 ст. 35 ФЗ „О прокуратуре РФ“ установлено общее правило об участии прокурора в деятельности судов (как арбитражных судов, так и судов общей юрисдикции), если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества и государства.
В науке неоднократно высказывались мнения, что примененная Конституцией РФ формулировка «государственные и общественные интересы» является неточной. В ней, с одной стороны, предусмотрено разделение, а с другой – противопоставление групп интересов – государственных и общественных. Употребление понятия «публичные интересы» является более оправданным и целесообразным.
Так, например, «прокурор Новосибирской области обратился в защиту государственных интересов в арбитражный суд с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки договора аренды от 16 августа 2000 г. № 1005 нежилого помещения площадью 59 кв. м, расположенного в здании государственного образовательного учреждения „Областной центр дополнительного образования детей“. В порядке применения последствий он просил обязать арендатора – ООО „Оптика – Сибирь“ освободить занимаемое помещение. В качестве основания недействительности сделки прокурор указал на несоблюдение сторонами при заключении договора требований ст. 13 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 124 „Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации“, согласно которой „заключению договора аренды помещения, закрепленного за государственным или муниципальным образованием, должна предшествовать экспертная оценка последствий такого договора для обеспечения целей образования, воспитания, развития детей“. Суд требования прокурора удовлетворил и обязал ООО „Оптика – Сибири“ освободить помещение. В решении арбитражный суд указал, что согласно ст. 7 ГК РФ в отношении аренды отдельных видов недвижимого имущества могут быть установлены ограничения. Таким ограничением суд признал требования ч. 3–4 ст. 13 Федерального закона „Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации“, согласно которым при решении вопроса о сдаче в аренду нежилых помещений, являющихся государственной собственностью и предназначенных для целей образования, воспитания, развития детей, необходимо получение экспертного заключения, проводимого учредителем, с целью оценки последствий заключенного договора по сохранению целевого использования помещения. Поскольку такого экспертного исследования не проводилось, суд сделал вывод о ничтожности договора аренды, признал помещение переданным для использования с нарушением целевого назначения.