(с)
Черные вороны 8. На дне. Ульяна Соболева
–
Здравствуйте, это я.
Голос
звучит хрипловато, дрожит так, что мне самой трудно дышать. Потому что боюсь,
что повесит трубку, заблокирует меня, пошлет подальше. Страшно, потому что он
моя единственная надежда, и понимание, что сейчас все зависит только от одного
его слова, заставляет дрожать от страха. Просто вот так быть в волоске от
собственного апокалипсиса и сходить с ума в ожидании. И мне кажется, прошло не
полгода, а целая вечность… я не видела моего Айсберга целое столетие, и за это
время я медленно угасала, медленно превращалась в жалкое подобие себя самой.
Как же это невыносимо – быть с ним, но еще более невыносимо – быть без него.
– И? –
у Гройсмана твердый голос с командными и очень властными нотками, и я уже
перестаю верить самой себе, что когда-то этот человек был каким-то испуганным
дворецким, казался мне противным и жалким стариком. Как же я тогда
ошибалась…Как же гениально он играл свою роль, и теперь я понимаю, почему его
выбрал Петр – Гройсман сильная, несгибаемая и выдающаяся личность. И если я
сейчас не буду убедительной, у меня ничего не получится. Я могу остаться ни с
чем.
–
Почему ты сюда звонишь? Разве мы с тобой не попрощались навечно?
– Я
хочу знать. Я не уеду отсюда. Я выйду на дорогу, я пойду к журналистам… я лягу
под поезд. Я просто так не сдамся. Где ОН?
–
Оставайся там, где стоишь, за тобой приедут.
И
отключился. Оглянулась по сторонам. То, что за мной следят, уже понятно. Но
зачем я им? До сих пор нужна? Откуда он знает, где я? Как он верно сказал – мы
же попрощались. И какое-то адское облегчение – он мне поверил. Наверное, потому
что я, и правда, дошла до того, что могла бы все это совершить, в безумном
желании найти ответы на свои вопросы. В адском желании увидеть Петра хотя бы
один раз.
Я
прижала руки к груди. Замирая и слушая, как стучит собственное сердце где-то в
горле. Посмотрела на сотовый – пришла смска от Ларисы Николаевны – у них все
хорошо. Защемило внутри нежностью. Она мне, и правда, очень близка, ближе кого
бы то ни было. Почти как мама. ЕЕ защита и любовь греют душу только от понимания,
что ты кому-то нужен и кто-то с волнением спрашивает «как ты?». И, наверное,
это самое сильное, самое преданное проявление любви — вот это простое
словосочетание, в котором вложено все тепло человеческого сердца. Не долгие
беседы по душам, не беспрерывные звонки и болтовня о здоровье, а просто два
слова «как ты?».