— Второй!
На крик Александра первым
отреагировал не унтер, а Бирюк: резко вернувшись к жизни, он упал
на колени и быстро рванулся-засеменил в дом, легко отворив толстую
дверь собственным лбом. За ним, почти сразу, ввалились внутрь и
поручик с унтером. Попутно Григорий «неудачно споткнулся» о хозяина
дома, со всего размаху угодив ему прямо по копчику заботливо
подбитым железной набойкой каблуком.
— Уооу!..
Едва слышно забухали винтовки позади
хутора, и тут же за стенкой на три голоса стали орать:
— В окна лезуть!
— Стрели их, стрели…
— Сдаемси!
«Эх-ха, пару гранат бы сейчас!»
С помощью унтера подняв очумелого
хуторянина на ноги, поручик зашел сзади и легонько обхватил свой
живой щит одной рукой (вернее локтем) за горло, одновременно
подталкивая к проходу в следующую комнату. Унтер, дождавшись
утвердительного кивка, со всей дури пнул широкую дверь и завалился
в сторону, загремев какими-то склянками. В собственном доме Бирюка
приняли неласково: еще до того, как Александр начал отстрел
«контрабасов», тело хуторянина дважды дернулось от попавших пуль и
заметно обмякло.
Ррдаум-ррдаум, ррдаум-ррдаум…
Когда пистолет встал на затворную
задержку, в живых остались только двое: один успел нырнуть за угол
печки и оказался тем самым в мертвой зоне, второй, видимо, был
самым умным и мгновенно упал там же, где и стоял, далеко отбросив
свое оружие. Перезаряжаться и держать на весу неподъемную тушу уже
не живого, а вполне мертвого щита, становилось просто невозможно.
Поэтому поручик разжал руку и отскочил в сени, а вперед радостно
рванулся Григорий.
— Лежать, суки! Не шевелись!
— Сдаю…
Бумц!
Смачный звук удара (как по мешку с
навозом) и сдавленное оханье в ответ неоспоримо свидетельствовали —
у Гриши все под контролем. Лязгнув затвором Рокота и мимоходом
погладив последнюю обойму, Александр услышал шорох со спины и резко
дернулся в сторону, готовясь стрелять.
— Эй! Свои! Вашбродь?
— Заходи.
Старший второй штурмовой двойки,
опасливо-настороженно вдвинулся в комнату и быстро огляделся.
Довольно хмыкнул, глядя как старший унтер сноровисто вяжет руки
последнему выжившему несуну, и приступил к докладу.
— Трое бежать хотели через тын, двоих
наповал, один легко. У нас Сафрона подстрелили, теперя кровью
харкат, но на ногах держисся.
— Куда?
— В брюхо. Замешкался напротив
окошка, яго кто-то и подловил. Но дырки нету. Вмятина тильки на
броне и облицовку подрало.