— Корнет, не будьте букой,
улыбнитесь. Вот так гораздо лучше. Я не расслышала ваше имя?
— Прошу простить, мадемуазель, моя
вина. Корнет князь Агренев, Александр Яковлевич, очарован вами.
— Софья Михайловна, баронесса фон
Виттельсбах. Как вам наша сонная провинция?
Разговор-флирт со статной красавицей
оказался на удивление занимательным, но продолжался, увы и слава
богу, недолго. Увы — потому что его собеседница оказалась довольно
остроумной дамой, а слава богу — потому что он едва не засыпался,
допуская одну за другой мелкие ошибки.
Воспользовавшись объявленным
перерывом, он предусмотрительно испарился — уж больно многообещающе
на него поглядывала баронесса.
«Только репутации пошляка или
невоспитанного хама мне не хватало».
***
Чтобы найти господина Греве, пришлось
изрядно походить, по не такому уж и большому, зато изрядно пыльному
городу. Мастер не разочаровал. Поначалу он без особого интереса
спросил, с чем пожаловал очередной посетитель, повертел в руках
Раст-Гассер и пригласил зайти за ним через денек, но чем дальше,
тем больше оживал, слушая интересный заказ. Идея насадки на ствол
револьвера, способной сильно приглушать хлопок выстрела и полностью
убирать огонь вспышки, вскоре захватила его с головой. Подробно
обсудив желаемое, даже набросав примерную схему-эскиз глушителя с
обтюраторами и место посадки под него у револьвера и винтовки,
князь оставил оружейника в глубокой задумчивости. Тот уже не
воспринимал окружающий мир, целиком уйдя в расчеты и прикидки,
рисуя в воображении готовое изделие, и, похоже, даже не заметил,
что остался один.
«Скорее всего и спать не ляжет, пока
не сделает», — мелькнула мысль, когда корнет уже уходил из
маленькой конторки мастера.
Разговор с ротным фельдфебелем только
утвердил его в этом.
— Так ведь, это все знают: любит он с
железками своими повозиться, вечно что-то придумать старается.
Даже, грят, нагоняй получил от его высокоблагородия господина
полковника, чтобы просто работу делал и вовремя, безо всяких там
мудреностей бесполезных, вот!
Получалось так, что в первом
приближении мастер-оружейник ему подходил. Дело свое знает хорошо,
раз с модернизацией устаревшей берданки возится, немного зажат, но
это даже в плюс — болтать меньше будет. И на нестандартный заказ
отреагировал нужным образом, заинтересовался — в отличие от двух
других оружейников, те только в затылках чесать горазды были. Опять
повидаться с Валентином Ивановичем удалось только через неделю.
Зато какая вышла встреча! Оружейник светился такой радостью, что
корнету стало даже как-то неловко оттого, как мало этому человеку
нужно для счастья. Сам глушак получился так себе, на троечку:
тяжелый толстостенный цилиндр из латуни, отполированный до
зеркального блеска и с обтюраторами едва ли не из чугуна, но
главное — начало было положено! На этот раз в руки оружейника попал
Манлихер-Каркано, и обсуждение предстоящего тюнинга затянулось до
вечера: с рисованием эскизов, изготовлением проволочных макетов,
даже из глины чуток пришлось полепить, пока мастер уяснил все
тонкости переделки приклада. Теперь уже Александр нетерпеливо
отсчитывал дни, стараясь лишний раз не ездить в город. Прошла
долгая неделя, другая, и…