Гнусным наветам на добропорядочную
замужнюю женщину Александр поверил без колебаний — уж больно
блудливые глаза были у Натальи Павловны, молодой жены сильно уже
пожилого советника. Поздний брак имеет и свои минусы, увы. Это
утверждение некоторым образом относилось и к его прекрасной
собеседнице: ее обручальное кольцо посверкивало на безымянном
пальце левой руки, свидетельствуя о вдовстве далеко не старой еще
красавицы. Ой как не старой! Неравные по возрасту и договорные
браки — обычное в общем-то дело. Хотя надо заметить, что убитой
горем его дама не выглядела, скорее наоборот. Выпитое без
удовольствия шампанское даже не расслабило, зато все отчетливее
просилось наружу, а уйти просто так было нельзя, потому как дю
моветон! Вот и пришлось импровизировать на ходу:
— Софья Михайловна, прошу простить,
но мне необходимо ненадолго отлучиться.
— Я вам наскучила?
— Что вы! Просто мне надо помочь
другу.
— Вот как? Вы познакомите меня с
ним?
— Непременно — как только
представится удобный случай.
Как он и думал, случай представился
быстро. Чем ближе была полночь, тем более откровенно флиртовала с
ним раскрасневшаяся от танцев и вина красавица: вначале невинные
«случайные» прикосновения, затем незаметное поглаживание по руке, и
кончилось все предложением — подышать свежим воздухом в саду.
Короткая прогулка, предложение зайти к ней на чай… Целоваться
начали еще в экипаже, а раздеваться — на мраморной лестнице,
ведущей на второй этаж небольшого и уютного особнячка баронессы. К
тому моменту, когда показалось широкое ложе в небольшом будуаре,
они были уже практически голыми — а как пропали с их тел жалкие
остатки одежды, он так и не вспомнил. Жаркое дыхание, тяжелая
упругая грудь, выгибающаяся под его руками и губами, дурманящий
аромат гладкой как шелк кожи — это сладкое, сладкое безумие
любовной страсти… Александр так разошелся, что не заметил, как
наступило утро. Уже вовсю чирикали ранние пташки, когда утомленная,
но довольная донельзя баронесса уснула, а ее гость стал тихонечко
собираться, разыскивая и поднимая брошенную где попало одежду:
сапоги на входе в будуар, бриджи валялись под креслом… отглаженный
рубашку и китель (с фуражкой) ему подала невозмутимая горничная,
напоившая его крепким горячим кофе со сливками и проводившая до
двери.