Что еще? Его внезапно осенило —
текст! Все написано с ятями и всяческими завитушками, он же
спокойно все читает. А написать? Чернил или карандаша под рукой не
было, но они бы и не потребовались — появилась вдруг твердая
уверенность, что и с этим делом все в порядке.
«А ну-ка! Кто нынче на троне?!! Опа,
знаю. Его императорское величество Александр Третий. Ее
императорское величество Мария Федоровна-младшая… Цесаревичем
недавно объявлен Николай. Вот блин! Ладно, потом разберемся,
главное, чтобы оно было — это самое потом».
Быстрый взгляд на листок принес
очередной поднадоевший сюрприз — милого Сашеньку поздравляли с
окончанием, всемерно гордились, от всей души желали и надеялись…
ага, конечно оправдает, а как же иначе? и не забудет, угу. О, самое
интересное — подпись: «любящая тебя тетя Татьяна Львовна». А
говорили что сирота. Обманули, сволочи! Подальше, подальше от
нежданно появившейся родни, а письмецо отложить до времени
подходящего, ради адреса обратного — вдруг пригодится? Обыск-осмотр
комнаты начался со стола: а что это там такое интересное в стопочке
лежит?
«Военная топология» — точно
пригодится.
«Риторика» — уж наверно обойдусь,
как-нибудь.
«Закон Божий» — пожалуй, присоединим
к «Риторике».
Две истрепанные тетрадки с
конспектами, видимо, важных лекций легли на толстый томик
«Топологии» — для возможного, но не обязательного ознакомления с
образцами почерка «донора»: как-нибудь полистает на досуге,
сверит-проверит изменения. Ревизия в тумбочке дала следующие
результаты, вернее — предметы: сильно истрепанную зубную щетку с
неимоверно жесткой щетиной, полупустую жестяную баночку с зубным
порошком (судя по запаху — мятным), расческу с наполовину
обломавшимися зубьями, маленький перочинный нож и темно коричневый
обмылок. В самом дальнем уголке нашлась опасная бритва в
замызганном кожаном чехольчике — но ничего так, целая, и даже марки
«Золинген».
«Вроде бриться пока не надо. Память о
ком-то, наверное. Неужели об отце?»
Оставленный на десерт двухстворчатый
платяной шкаф сразу оправдал все ожидания. Все, как и полагается
нормальному дембелю из военного училища: парадно-выходной
офицерский мундир, полевой мундир, еще какой-то там мундир. От души
наполированные «хромовые» сапоги, кожаная портупея, офицерская
шашка, ремень… и кобура! Ух-х! Не пустая!!! Парадка полетела на
койку вместе с шашкой в ножнах, а в руке у Александра засиял
большой револьвер с длинным стволом. Он сразу проверил барабан
(увы, пуст) и всласть повертел оружие в руках, рассматривая и
изучая. Первой обнаружилась выбитая на стволе надпись
«Смитъ-Вессонъ Русскiй. 4,2 линiи». Потом на рукояти — 1885, а с
другой стороны — аккуратное клеймо завода-изготовителя.