«Боги не
любят счастливых, Лиди. Ежели все слишком хорошо, то непременно жди беды».
Я
несмело заглянула в приоткрытую дверь.
Женя
сидел в плохо освещенном кабинете, откинувшись на спинку кресла. Пальцами за
уголок он держал блокнотный лист, некогда свернутый два раза, и смотрел, как ярко
полыхает он огнем. Смотрел хмуро, настороженно. О чем он думал в тот момент?
Дождался, когда бумага прогорит до черноты, и только тогда уронил ее в
пепельницу.
Меня он
так и не увидел.
[1]
Дети, кухня, церковь, наряды (нем.) – расхожее выражение, приписываемое Вильгельму II Гогенцоллерну
и определяющее круг интересов женщины того времени.
Утром я
снова проснулась одна. Не проспала, нет – на часах еще и восьми не было, это
Женя ушел раньше обычного. Неужто только затем, чтобы со мной не разговаривать
о вчерашнем?
Всю
предыдущую неделю я вспархивала из постели полная сил и с тысячью задумок в
голове. А сегодня долго не могла заставить себя даже сменить пеньюар на что-то
более приличное и тупо смотрела из окна спальни на шумную улицу внизу…
Мы
занимали два верхних этажа одного из доходных домов[1]
в самом начале Малой Морской. Из окон почти всех комнат можно было разглядеть
пышный Невский, а с балкона в гостиной – даже шпиль Адмиралтейства. Напротив
нашей парадной располагалась мебельная лавка Гамбса, что я находила весьма
удобным, и вся наша мебель закупалась именно там. Далее по Малой Морской были
еще доходные дома, ювелирные лавки, аптечные; вечно толпились конные экипажи,
потому как в конце улицы находились гостиницы «Париж», «Гранд-отель», целая
вереница ресторанов. Но меня, пожалуй, вовсе не смущал шум – я настояла, чтобы
спальную обустроили именно в южной части дома, с окнами на улицу. Со стороны
двора же в основном были хозяйственные комнаты.
Одеваться,
разумеется, все равно пришлось – ждали соискательниц на место кухарки, и
выбирать ее намеревалась я сама. Да так, чтобы не промахнуться, как с Катей.
Потому я нарядилась построже, стянула волосы в простой узел и решила быть
важной серьезной дамой – из тех, про которых с уважением говорят, что они весь
дом держат в ежовых рукавицах.
Девяти
еще не пробило, но кандидатки уже толпились у парадной: я полагала, именно это
собирается сказать Никита, когда, деликатно постучав, он заглянул в гостиную.