Именно
поэтому я обернулась.
Там, где
раскрывался темный зев арки, кто-то был.
Или мне
показалось, и это было лишь причудливое переплетение теней, снежный
морок и бокал пива, который я выпила в баре.
«Надо же,
— подумала я, разворачиваясь с ухмылкой, — нервы уже ни к черту,
мерещится всякое…»
...а ночь
мне спать в старой квартире с узким коридором, заставленным всяким
хламом, со всеми ее шорохами, тенями, вздохами из застенья,
паутиной трещин на высоком потолке, пустующими комнатами, в которых
никто не живет…
Глупости
такие.
Я нервно
фыркнула и поправила капюшон, зачем-то стряхнув с него снег, сунула
руки в карманы и постаралась не думать об этом. Я просто устала.
Устала и замерзла — еще бы, вышла как дура в одежде не по сезону,
внимательнее надо быть. Ничего, ужин, чай, спать. Главное, ужастики
на ночь не смотреть, даже если захочется, а так все
будет…
Ветер
ударил мне в спину так, что я едва не упала. Снежинки завертелись
вокруг, как потревоженные осы, прямо перед лицом, и я зажмурилась,
выставила вперед руку, отмахиваясь от них. В тишине, сквозь которую
не пробивалось ни звука снаружи, словно бы город и правда заснул
под этим внезапным снегом, я услышала легкий звон — словно
хрустальные подвески на люстре случайно задели, и чей-то вздох —
прямо за своей спиной.
Я
обернулась.
То, что я
видела, я, к счастью, забыла на время. Я вспомню это потом, когда
буду готова и к чудесам, и к чудовищам. А пока за моим «обернулась»
шла темнота.

Я
улыбнулся, а идиотка, хоть и без того болезненно бледная,
побледнела еще больше и заложила ручки за спину. Чтобы скрыть их
дрожь.
Анджей
Сапковский «Золотой полдень»
Когда я
проснулась, у меня все еще болела голова — неприятно и тяжело, как
после температуры. Я поморщилась, переворачиваясь на спину.
Открывать глаза не хотелось, но пришлось, потому что я проснулась
где-то не там, где должна была проснуться. Не дома. Не у сестры. Не
в гостях у кого-то из своих знакомых.
И точно не
в отделении полиции или больницы, потому что в таких местах вряд ли
будут резные деревянные панели на потолке.
Я
попыталась сесть, получилось с трудом, потому что спала я на
узковатом, каком-то старомодном диванчике, жутко неудобном и явно
не приспособленном для того, чтобы на нем спать. Кто-то — не знаю,
кто — подложил мне под голову подушку и попытался прикрыть ноги
пледом, который теперь почти свалился на пол.