Что ж, осталось лишь избавить зверя
от лишней амуниции. Без особого напряжения я пальцами разорвал
металлическую цепь нагрудного щита, и тот глухо звякнул о
поверхность каменного круга. За ним последовала сетка
намордника.
Снова потрепав зверюгу по
бронированной морде, я взлетел в седло. Утвердившись в нем и
убедившись в его удобстве на практике, я подхватил поводья и
обнаружил, что концы тонкого кожаного ремня крепятся прямо к
проколотым ушам твари. Немного необычно, но и не из ряда вон –
способов управления животными на разных планетах существовало
тысячи. В данном случае уши чарса, по всей видимости, оказались
достаточно прочными, чтобы выдерживать натяжение ремня без особого
для себя ущерба, и достаточно чувствительными, чтобы повиноваться
седоку.
С высоты седла равнина была видна как
на ладони, разбегаясь вдаль травянистыми просторами. Хорошенько
пораздумав, не забыл ли чего, и не обнаружив больше неотложных дел,
я бросил прощальный взгляд на тело ловчего мага Драхуба. Судя по
информации эмлота, сородичи этого инорасовика могут оказаться
весьма мстительными типами, но с проблемами надо разбираться по
мере их поступления. Поэтому я выбросил эту мысль из головы,
мысленно включил режим сиглайзера, просмотрел список предлагаемых
глобул и запустил подходящую к настроению. Путешествовать, так с
музыкой, раз имеется такая возможность...
Затем машинально уточнил время по
показаниям графического табло банкосчетчика, черным браслетом
обвивавшего мое левое запястье. Финансовый и личностный
идентификатор в моем мире, здесь он мог служить только часами, так
как способен самостоятельно настраиваться на время любой планеты. И
хотя время более-менее точно я мог определять и по внутренним
ощущениям, старая привычка сверяться с ним оказалась неистребимой.
Сутки, как здесь выяснилось, равнялись 22.26 часам стандартного
времени, а сейчас табло высвечивало начало седьмого вечера. Так я и
думал.
С затянутого грозовыми тучами неба
упали первые крупные капли начинающегося дождя, и чарс, повинуясь
рывку поводьев, устремился вскачь по направлению к городу,
напрямик, через холмы. В унисон осеннему облику этого мира в
сознании зазвучали первые аккорды мрачной и одновременно
завораживающе красивой глобулы Харриса, глубина и мощь которой
рождали ощущение присутствия Вселенной.