Видимо, чем-то дорог стал Хаук той женщине, раз она решилась
быть с ним. Но на войне нечего делать брюхатой. А что не сказала —
многие ли мужчины радостно примут весть о беременности случайной
любовницы?
А, может, все было еще проще — решила, что пора бы уже и стать
матерью, с открытыми глазами выбрала своему ребенку отца и уехала,
как только поняла, что получила желаемое. Потому и ему не сказала.
И Эрику не стоило говорить о своих догадках. Сколько лет прошло?
Лет двадцать, наверное. Что толку ворошить все это теперь?
— Эта история не для моей жены, — сказал Хаук.
— Само собой, — кивнул Эрик. — Это вообще не мое дело.
— Именно. Я просто рассказываю, откуда знаю про небесное железо.
И что оно может уберечь он, ммм… не слишком щепетильных одаренных.
Поэтому когда я понял, что моей жене может понадобиться
телохранитель-одаренный… одаренная, охранниц-женщин без дара очень
мало — запасся небесным железом, благо не успели уехать из города.
Правда, думал, что буду искать ей охранницу, уже когда доберемся до
замка. Поспрашиваю старых знакомых, кто жив остался. Может, и
порекомендуют какую, кому надоели бои, а без заработка сидеть тоже
не хочется.
— Признаться, это меня удивило, — сказал Эрик. — Вы даже не
спросили рекомендаций. Хотя они у Ингрид есть, как и у меня.
— Можешь говорить мне «ты». — Хаук усмехнулся. — Что до
рекомендаций… — Он указал на бок Эрика. — Вот ваши рекомендации.
Такая рана смертельна. Не мгновенно, но в течение дня-другого
уйдешь к праотцам. И, разумеется, сляжешь задолго до того, начав
задыхаться оттого, что легкие заливает кровь. Но ты жив, дышишь,
уверенно держишься на ногах. И не просто жив и дышишь, а в силах
плести и готов был драться, если бы я не остановил этого болвана
Петтера. Возможно, твоя… подруга сможет сделать что-то подобное для
Аделы, если понадобится, хотя я молю Творца, чтобы все
обошлось.
— Ингрид моя женщина. Но она не всесильна, хоть и неплохо
справляется с исцеляющими плетениями. А что такое с твоей
женой?
— Сперва она упала с лестницы. Она, легкая как птичка и ловкая,
как ласка! Адела говорит, что зацепилась за суровую нитку или
что-то такое… Не веревку, но что-то, что заставило ее потерять
равновесие. Творец миловал, отделалась синяками… хорошо, не успела
понести за те два месяца, что мы вместе. — Хаук вздохнул. — Может
быть, Гарди прав, и молодой красивой женщине просто стало со мной
скучно. Когда народ сбежался, не нашли, обо что она могла бы
споткнуться, но синяки были настоящие.