Ничего, Ингрид должна справиться. Но ее голос, донесшийся из
палатки, Эрику не понравился. Кто-то, кто ее не знает, сказал бы,
что девушка говорила спокойно и уверенно. Но за годы, проведенные
вместе, Эрик научился различать, когда она в самом деле безмятежна,
а когда только делает вид. Ингрид будет сохранять спокойствие даже
на эшафоте, это у него самого все по лицу можно прочитать с
полувзгляда. Но, судя по тону, ей очень не нравилось то, что она
увидела в палатке. И еще она не была уверена, что сможет с этим
совладать.
Эрик прикрыл глаза, опершись локтями о колени. Ингрид не будет
упорствовать, если поймет, что не справляется. Позовет. Но пока
можно урвать минуту-другую покоя…
Размечтался.
— Вам плохо, господин? Чем-то помочь?
Эрик выругался про себя, пожалев, что пока не научился узнавать
все окружение Хаука по голосу. Пришлось открывать глаза и смотреть,
кто там такой заботливый, мать его так и разэтак…
Бруни. Ругаться расхотелось. На лице парня читалось искреннее
беспокойство, как и когда Эрик возвращался с Хауком и Ингрид,
которая чуть не разбилась.
— Все хорошо. Просто решил подремать, — сказал Эрик.
Оруженосец ему нравился — может, смышленым лицом, а, может,
потому, что они были почти тезками. Когда-то Эрика звали так же —
но, оказавшись в университете, он решил сменить имя. Чтобы не
осталось вовсе ничего общего с прошлой жизнью, в которой кличку
«ублюдок» он запомнил прежде имени, а драться научился едва ли не
раньше, чем получил право сменить детскую рубашонку на штаны.
Хотя Бруни едва ли рос в деревне. Говор не тот — Эрик не
удивился бы, узнав, что парень грамотен. И все же простолюдин. Надо
будет как-нибудь расспросить, откуда он родом и кто растил. Гарди
сказал — сам пришел на службу проситься. Не каждый на такое
решится. Можно ведь и плетей получить за наглость.
— Господин Хаук велел показать вам место, — не унимался тот. — С
остальными благородными, вон в том шатре. Пойдемте…
— Я не благородный. И хочу отдохнуть.
— В шатре вы сможете лечь и отдохнуть, пока слуги не подадут
еду.
Это уже становилось утомительным.
— Мне нравится сидеть тут. Здесь удобней размышлять о
вечном.
— Прошу прощения?
Эрик вздохнул. Посмотрел на него снизу вверх, постаравшись
придать лицу приветливое выражение.
— Когда мне понадобится помощь, я ее попрошу. Спасибо. — Эрик
сунулся в кошель на поясе, протянул оруженосцу медяк. — У тебя
наверняка полно дел, займись ими. А я займусь своими.