Солнце садилось, вечерело. Огнива у меня не было, придется
жевать сырую змею. Честно говоря, мне хотелось больше пить, чем
есть, но выбирать не приходилось. Надо съесть змею, пока в ней
остались кровь и кое-какие другие питательные соки, это утолит
жажду.
Я поднес змею ко рту, понюхал и поморщился. Ладно, надо просто
представить, что это селедка. Или, например, устрица. Их можно
кушать в сыром виде. Подождав минуту и справляясь с неожиданно
накатившей тошнотой, я сказал себе хриплым голосом:
— Ешь, придурок. Или сдохнуть хочешь?
Мой слабый голос так напугал меня, что я тут же сунул змею в рот
и оторвал от нее кусок. Затем принялся жевать.
Хм, в целом чешуйчатый ужин оказался не так уж и плох. Я
вспомнил, что в некоторых странах Азии змея считается деликатесом и
еще больше приободрился. Быстро проглотил кусок и отрезал штыком
еще один. Из разорванного туловища пресмыкающегося сочилась
буро-красная жидкость, а этого я уже никак не мог допустить. Я
сунул туловище змеи в рот и принялся жадно высасывать влагу,
надеясь, что это не яд.
Когда я закончил трапезу, от змеи осталась половина. Я насытился
и поглядел на муравьев у своих ног. Насекомые разочарованно бегали
вокруг. Я поймал одного мураша и тоже закинул в рот. Где-то я читал
или смотрел, что их можно употреблять в пищу. У меня нет воды и
пищи, я в крайне опасной ситуации. Чего еще ждать?
Я наклонился и начал ловить муравьев и тут же бросать их в рот.
Приходилось сжимать их языком и перекусывать. Некоторые кусали меня
в язык и десна, но мне было все равно. Я то и дело напоминал себе,
что это делается для собственного выживания.
Вскоре муравьи закончились и я осмотрелся, разыскивая их гнездо.
Солнце опустилось за горизонт.
После ужина я почувствовал себя гораздо лучше. Жажда прошла,
только во рту остался металлический вкус, будто я катал зубами
свинцовую палочку. Я вытянул шею, выглядывая из-за склона холма,
как суслик из норы. Жара спала, можно идти дальше.
Я оглянулся на облюбованный уголок и с сожалением выполз из
щели. Не знаю, попадется ли мне еще такое удобное укрытие. Может
быть, утром палящее солнце застанет меня на сплошном песчаном
пространстве и я не найду, где спрятаться. Живое воображение тут же
услужливо показало мои белеющие на солнцепеке кости, оставшиеся
после неудачного путешествия.