Невеста Темного Князя - страница 3

Хорошо сказать «доброго пути» когда сидишь на своей фазенде в далекой Бразилии — и в ус не дуешь.А кому-то вот пришлось целый день ловчить, чтобы собрать детей на поезд: как я не старалась, но вопрос одежды опять встал ребром — не тащить же детей на вокзал в их косоворотках. Да и потом, малышне всё равно была нужна какая-то сменка. Только какая? Честно признаюсь, я оказалась в полной растерянности, не зная, кому звонить, чтобы попросить о помощи. Кто сможет собраться за десять минут, чтобы приехать ко мне и посидеть с чужими детьми? — Да никто.На моё счастье, стены в нашем доме тонкие, звуки хорошо разносятся, а квартирка у меня крохотная. Поэтому, когда на лестничной клетке кто-то завозился с ключами, я мгновенно напряглась. Так долго гремела ключами только сестра соседки — соседка часто уезжала в командировки, и тогда её младшая сестра приезжала поливать цветы.А ещё мы с Дашей (так звали сестру соседки) однажды застряли в лифте — и за четыре с половиной часа, пока нас не освободили из технологического плена, успели подружиться… ну, по крайней мере, хоть как-то узнать друг друга, что в терминологии большого города можно было считать неблизкой дружбой.И да, оставлять детей на чужих людей — безответственно и опасно.Но! Даша пару лет назад закончила педагогический колледж и сейчас работала в детском саду. Можно сказать, что она была самым надежным чужим человеком, на которого я могла ненадолго оставить тройняшек.Не желая упускать такую шикарную возможность, я резко отрыла входную дверь, чем сильно напугала девушку (она аж подпрыгнула на месте) — и взмолилась о помощи. Даша вошла в моё положение и согласилась посидеть с племянниками часик-другой, пока я смотаюсь в детский магазин. Она была настолько добра, что даже написала мне список того, что может понадобиться в дорогу — и мне пришлось почти целиком перебрать собранную сумку. В магазине, кроме по-настоящему нужных вещей я купила ещё всяких безделушек: три детских рюкзачка, которые наполнила раскрасками, альбомами, карандашами и прочей детской ерундой. Не особенно тяжелой — вдруг всё это добро до деревни придется тащить мне, но в то же время занятной. Затем, вернувшись домой, я покормила детей овсяной кашей (испугалась давать им что-то более тяжёлое), напоила опять морсом — и даже сумела уговорить тройняшек немного подремать. А пока они спали, сварила легкий куриный супчик, постирала и высушила утюгом несколько пар детских трусиков. Футболки и шорты стирать я не стала — просто прогладила горячим утюгом с отпаривателем. К пяти часам вечера, когда за нами должен был заехать приятель Назара, мы были полностью готовы к путешествию. Великомудр Любимович (так звали приятеля брата) оказался хмурым мужчиной лет сорока пяти. Хмурым он, правда, стал, переступив порог моей квартиры. —Здравствуйте, — я широко улыбнулась, пытаясь быть вежливой. — А вы друг Назара, да? Очень приятно. Я — Мила, его сестра.Покосившись на меня, Великомудр Любимович покачал головой и что-то пробурчал неразборчивое. Что-то по поводу «полного сумасшествия» и «я в этом не участвую». Мне даже показалось, будто мужчина решил не помогать нам — по крайней мере, он уже развернулся к двери, но тут его взгляд упал на бледных тройняшек.Миша, увидев чужого дядю, шмыгнул носом, Паша всхлипнул, а Ариша громко заявила:—Это не папа. И тут же все трое хором заревели: хо-тим домо-ой!Пока я успокаивала детей, хмурый Великомудр ещё сильнее нахмурился и произнес уже вслух:— Твой брат сошёл с ума.Я согласно кивнула.— Вы уж простите, — честно признала я особенность нашего рода. — У нас вся семейка того… немного.И на всякий случай покрутила пальцем у виска.Великомудр хмыкнул.— Но что поделать, — развела я руками. — Сами видите, племянники Москву совершенно не переносят… — Это дело их родителей, — оборвал меня на полуслове Великомудр. — Твой родственник должен был лучше смотреть за женой.— Тшшш! — шикнула я на дядьку, а затем покосилась на малышню, надеясь, что они не услышали возмущенного возгласа Великомудра. Кажется, обошлось — дети уже вернулись к просмотру мультиков. — Это мои племянники, — прошипела я в ответ. — Мы — одна семья. Один род.— Род. — Великомудр понимающе кивнул. — Что ж, твоя воля, девонька. Но сама стелешь — самой и спать. Смотри, чтоб жестко не было.Я не очень поняла, что он имеет в виду, но главное: Великомудр подхватил сумки, которые я уже вынесла в коридор, и сказал, что будет ждать нас у подъезда.— Вишневая «Нива», — добавил он. — Поезд через полтора часа, так что у вас есть минут пятнадцать, чтобы собраться.С этими словами он вышел из квартиры, а я бросилась в комнату — собирать детей.И да, мы успели. Великомудр, пошептавшись с работниками железной дороги, провёл нас в купе, вручил билеты и пожелал доброго пути.— А тебе, девонька, ещё пожелаю вернуться поскорее — одной.Услышав такое странное напутствие, я минут пять молчала, прижав руку ко рту… Но малышня начала крутится под ногами — и тревожная мысль, которая зародилась в моей голове, мелькнула — и исчезла под гнетом забот о племянниках.Нам предстояла долгая дорога в деревню.И вот странность: несмотря на то, что в поезде было куда менее удобно, чем дома, малышня уже на следующее утро почувствовала себя лучше, а к концу путешествия все трое даже запросили есть, чем дико меня обрадовали.Я, правда, так и не поняла — это детячие организмы восстановились после отравления, или всё-таки во всём виноват загазованный воздух столицы? Если так, то впору было пугаться: чем же таким мы дышим, и насколько мы отравлены городом, если никак на это не реагируем.Впрочем, к этому времени я была настолько вымотана, что сил думать ещё об этом, просто не осталось. Я решила, что всё хорошенько обмозгую уже после возвращения в Москву. А вообще, трое детей в одном купе — полная катастрофа. Глядя на своих поправившихся, а потому очень деятельных племянников, поняла, что я сама ещё детей не потяну… и не год-другой мне надо подождать, а… во сколько сейчас рождают, после тридцати? Вот! Прекрасный возраст, и у меня ещё почти целых десять лет спокойствия.Нет, если ли бы в купе был телевизор, или я додумалась скачать мультики на телефон — тогда ещё я как-то бы справилась с внезапно возникшими родительскими обязанностями.Но я не догадалась, а потому спасались мы только содержимым детских рюкзачков (Слава Богу, я хоть до этого додумалась) и частыми чаепитиями.Наверное, из-за избытка кофеина (в чае же тоже кофеин есть) ночью мне опять приснился черноволосый незнакомец, который, сложив руки на груди, недовольно качал головой.— Никаких десяти лет, — возмущенно фыркнул он. — Завтра обручимся, а там сразу и свадьбу сыграем…Эм… этот мужчина во сне меня привлекал, а вот идея подчиниться планам какого-то незнакомца не привлекала вообще. «Планируйте, что хотите», — мысленно возразила я. — «А у меня ещё Ренат из it-отдела имеется. Без жениха не останусь».Незнакомец как будто услышав мои мысли, зло сузил глаза и рассмеялся… а затем я вдруг почувствовала, как мои пальцы что-то обожгло. Я опустила взгляд вниз — и увидела на своей руке белый перстенёк со сверкающим зеленым камнем. — Со мной будешь, — рявкнул незнакомец. — Никому не отдам.Я только-только хотела возмутиться и возразить, но в этот момент поезд дёрнулся — и меня резко выкинуло из сна в унылую реальность.Хотя… это черноволосое сновидение так негодовало, что я даже обрадовалась резкому пробуждению. Да и за детьми тоже надо было присматривать — мальчишки хотя бы спали вместе, а Ариша — одна, и во сне она то и дело хныкала.В результате, всю оставшуюся ночь я провела возле племянников, мужественно борясь со сном. Но, главное, что они отдохнули. Им вообще поездка на поезде пошла на пользу — утром моя малышня уже сама бордо вышагивала по коридору в сторону тамбура. Важные, самостоятельные дети! Несмотря на то, что поезд пришёл на два часа раньше, на станции нас встречали — какой-то мужчина, сидя в повозке, запряженной двумя вороными лошадьми, позвал меня по имени.— Людмила! — низкий голос, завораживающий. И незнакомый. А сам мужчина смуглый, но светловолосый. И улыбчивый… Только улыбка какая-то странная — ледяная.— А где дядька Ёрш? — спросила я, оглядываясь по сторонам. — Занят он, — ответил мужчина. — Или тебе брат не сказал, что не он тебя встречать будет?Хм… подавив зевок, я вспомнила слова Назара о том, что дядька Ёрш не сможет приехать к станции. Точно! Что-то там в деревне…— Эм… — Я замялась, не зная, что делать дальше. Тем более что тройняшки стали как-то странно жаться к моим ногам. То есть незнакомец им не нравился. А дети, между прочим, как животные — все чувствуют на энергетическом уровне.— Ну что? — спросил возница. — Едешь? Или на станции останешься?Поезд тем временем уже тронулся вперед, оставляя нас одних на пустом полустанке.— Едем… — неуверенно кивнула я. Мужчина рассмеялся — от его тихого смеха у меня по всему телу внезапно пробежали мурашки — и спрыгнул на землю. А затем в два шага оказался возле меня.Сначала я думала, что он собирается зачем-то остановиться напротив — почти впритык ко мне, но вместо этого возница застыл напротив, склонив голову на бок, внимательно меня при этом разглядывая.—Вот ты какая… — загадочно произнес он.— Какая…? — не поняла я. На что мужчина снова рассмеялся.—Тетя Мила… — тут же жалобно заканючили тройняшки. — Тетя Мила, не надо нам этой повозки.— Мы сами дойдем, тетя Мила… — принялись топтаться на месте Миша и Паша.—Мы совсем уже отправились от хвори, — дергая меня за футболку, жалобно добавила Ариша. Я вздохнула, мысленно давая новую затрещину своему троюродному брату: природа и чистый воздух, конечно, прекрасно, но дети растут слишком далеко от цивилизации — в их деревеньке все если не родственники, то как минимум друг с другом знакомы, то есть чужаков почти никогда не бывает. Вот вам и результат — вместо того, чтобы обрадоваться тому, что нас встретили прямо возле станции, малыши испугались незнакомого мужчины.Хм… Наклонившись к племяшке, я произнесла как можно серьёзней:— Ариш, мы сами не дойдем. Там очень далеко… — Дойдем! — воскликнула девочка, обнимая меня за коленки. — Обязательно дойдем! Возница же, опустив взгляд на мои ноги, которые обнимала племяшка, недовольно хмыкнул.— Что? — не поняла я, бросив на него вопросительный взгляд. В нашей деревне мужчины обычно относились к детям очень внимательно, даже трепетно, поэтому реакция возницы меня удивила. — Малышка просто устала.— Не девочка, — поморщился мужчина, кивнув на мои коленки. – Это. Непонимающе моргнув, я покосилась на свои ноги. Нормальные ноги… в черных, на удивление ни в чем не заляпанных, бриджах.— Где твоя юбка, лада?Я снова хлопнула глазами.— Эм… Я – Мила. Людмила то есть, — на всякий случай упомянула я своё полное имя. — А вы какую-то Ладу встречаете, да? Вы ошиблись?Тройняшки заливисто захихикали, а возница… Возница, заскрипев зубами, процедил что-то типа «я знаю, кого встречаю» — и тут же принялся перекидывать наш нехитрый багаж к себе в повозку. Затем пришёл черед тройняшек, которых посадили прямо на тюки с сеном, покрытым толстым покрывалом, похожим на попону.— А теперь тебя, Ладушка, — ухмыльнулся возница, протягивая ко мне руки. В один момент я оказалась в крепких стальных объятиях — и тут же высоко в воздухе. И только когда меня уже усадили в тележку, я поняла, что имел в виду возница, когда назвал меня Ладой. В наших краях любили использовать устарелые слава, а лада… кажется, так называли молодых девушек или женщин… Кажется.Мужчина, усевшись рядом со мной, улыбнулся какой-то непонятной, почти торжествующей улыбкой — и на миг мне стало не по себе. Правда, поймав мой взгляд, возница мгновенно посерьёзнел и тут же обернулся назад — как будто чтобы проверить детей. — Всё, лада, — хмыкнул мужчина, трогая лошадей. Вороные кони, беспрекословно слушая своего хозяина, резво помчали нас от станции в сторону лесов. — Твоё путешествие закончилось. — Не совсем, — выдохнула я, покачав головой. — Нам же ещё придется пятнадцать километров пешком идти. — Зачем? — удивился мужчина. Я пожала плечами.— Так Назар сказал… А что, разве не надо?Возница пожал плечами.— Ну…а разве дед Ёрш вас тоже раньше ссаживал? Я покачала головой.— Нет. Но брат сказал…— Напутал что-то твой брат, — отмахнулся возница. — Это на машине там не пройдешь, а на них — кивок в сторону лошадей — и через Смородину запросто переедешь.—Не надо, дяденька, — тут же запричитали сразу тройняшки. — Не надо через Смородину!Смородиной в наших местах звали заросшую речку, превратившуюся с легкой руки мелиораторов в непроходимое болото. Бабуля, правда, иногда рассказывала, как она в детстве пыталась переплыть широкую и бурную реку…. но увы, сейчас от этой широкой реки уже мало что осталось — топь одна, засасывающая любого, кто осмелится подойти к ней слишком близко. По крайней мере, нас с Назаром всё детство пугали именно этим — и потому, близко к Смородине не один из нас не подходил. До сих пор. В общем, тройняшек я понимала… Покосившись на возницу, я рассеянно подумала о том, что никогда прежде этого мужчину ещё не видела — что было довольно странно, ведь в деревне все друг друга знали. К тому же, он говорил и выглядел как местный, в то же время тройняшки отнеслись к нему как к чужаку.Хм…— А вы недавно переехали в наши места, да? — осторожно спросила я. — Недавно? — Переспросил мужчина, усмехнувшись. — Да, пожалуй, что давно. И никаких больше подробностей.— Мы раньше не встречались? — попыталась я ещё один раз. Народ в деревне всегда был более открытым, чем в городе, и обыкновенно даже мужчины охотно поддерживали легкую беседу. Однако возница снова меня удивил, ничего не ответив. Точнее, он снова усмехнулся, и протянул издевательское «не так, как мне хотелось бы».Вот о чем он это, а?После такого ответа мне больше всего хотелось отвернуться в сторону и вообще забыть об этом неразговорчивом мужчине, но… из-за тройняшек, находившихся на моем попечении, я побоялась демонстрировать вознице своё недовольство. А ну как он сейчас ссадит нас посередине леса — и сколько нам тогда придется топать до деревне самим? — До ночи не доберемся! — Простите, — мягко улыбнулась я, пытаясь начать всё с начала. — Я, кажется, запамятовала ваше имя… Возница резко повернул голову в мою сторону. Наверное, от недосыпа и стресса, который не дал мне нормально отдохнуть в поезде, моё зрение внезапно расфокусировалось… лицо возницы на минуту «поплыло», превращаясь в лицо того загадочного брюнета, что снился мне прошлой ночью. Зеленые, проникающие в самую душу, глаза сверкнули и…— Эм… — закрыв на секунду глаза, я тряхнула головой, а когда глаза снова открыла, передо мной был всё тот же загорелый возница.— Моё имя не забывают. — Произнес он, заглядывая мне прямо в душу. — Но я не всем его называю.Вот так вот.Я кивнула, принимая своё поражение. С именами да, было такое в деревне — местные не спешили представляться чужакам, а если и представлялись, то каким-нибудь прозвищем или вымышленными именами. Бабушка, когда она жила в городе, быстро забывала об этом обычае, но стоило ей только оказаться в родной деревне, как мы с Назаром тут же превращались в какого-нибудь Мала да Любаву… В общем, в том, что возница не назвал мне своего имени, ничего странного я не увидела. Даже наоборот — обрадовалась, что он не назвал вымышленного имени, получается, мужчина воспринимал меня не как чужачку… не совсем как чужачку. И то ладно.