Невеста Темного Князя - страница 4

Вообще, поначалу я сильно нервничала: мужик этот незнакомый, неразговорчивый; тройняшки не совсем здоровые под моей опекой — вроде в поезде малышня пришла в себя, а вот сейчас, в телеге, они опять подозрительно притихли, и даже, кажется, держатся за руки… Но столько я не оборачивалась, сколько не спрашивала их, Паша, Миша и Ариша каждый раз отвечали, что они уже полностью поправились и все как один чувствуют себя просто замечательно.—Так замечательно, что мы можем дойти до нашей деревни пешком, — сообщил Миша. На что возница хмыкнул и ядовито (чувствовалось по интонации) протянул: — И не мечтай.Затем, поймав мой взгляд, мужчина заявил:—Сказал, что довезу до деревни — значит, довезу. — Мы и сами можем, — встрял Паша, вступившись за брата. — Мы — сильные и всё здесь знаем.Возница, обернувшись на ребят, на сей раз усмехаться не стал. Наоборот, согласно кивнув, мужчина очень серьёзным тоном заметил.— Вы-то местные, только тётка ваша — городская. Жизни нашей не знает, к тому же ещё и девка. — Смерив меня долгим взглядом, он добавил точно только для детей. — Сами знаете, какие у нас места… готовы нести за неё ответственность?Между ними повисла тишина.И если с одной стороны, я могла только приветствовать ту выдумку, с которой возница обратился к мальчишкам (получается, он таким образом уговорил их принять его помощь), с другой — подобное отношение к девочкам не могло меня не покоробить. Не то, чтобы я была воинствующей феминисткой, но когда взрослый мужчина заставляет детей проявлять покровительствующие чувства к взрослой женщине… как они тогда будут себя вести по отношению к своей родной сестре!—Что? — спросил возница, покосившись на меня. Не глядя на мужчину, я менторским тоном отчеканила:—Я ни слова не сказала. — Ты засопела, лада, — рассмеялся возница. Так нагло, что мне пришлось повернуть голову в его сторону.— Ну? — подмигнул мне этот гад. И да, я не выдержала.— Не надо учить детей плохому.Мужчина замер. Тут же повеяло холодом… холодный, пронизывающий ветер внезапно закружил вокруг нас. Была бы я суеверной — точно бы испугалась. А так… во время переменчивой погоды, никто не застрахован от подобных совпадений.— Объясни. — Ледяным тоном протянул возница. Ух ты, он, оказывается, обидчивый. Впрочем, не моя забота… правда, все же пришлось объяснить, что не стоит внушать детям, будто женщины слабее мужчин.— Но это ведь правда, тетя Мила, — подали голос Миша и Паша. — Мама никогда не сможет утащить столько же брёвен, сколько папа. — Мама и одного не подымит, — немного помолчав, заметил Миша.— Вы приводите примеры конкретных людей, — осторожно возразила я. — Возможно, где-то в другом месте, мужчина может оказаться слабее женщины…— Эй, лада, Солнце ещё высоко, — присвистнул возница. — Рано детям рассказывать сказки на ночь. Сзади заливисто рассмеялись тройняшки. Даже Ариша. И именно её смех сильней всего ударил по моим нервам — мне совершенно не хотелось, чтобы девочка чувствовала себя слабее братьев.— Подождите-ка, — решила я зайти с другой стороны. — Но разве по дороге в деревню нам нужно будет поднимать бревна? Без этого нас не пустят?— Нет, не надо… — хором протянули мальчики. — Но всё равно… — Он — прав, — добавила Ариша, кивнув в сторону возницы. — Нам лучше пока ехать с ним.Ох, дело-то совсем плохо.— Конечно, ехать на телеге значительно удобней, чем идти пешком, но даже если нам придется идти самим — мы дойдем. Правда, это займёт куда больше времени, но…— Так разве ж дело только в ходьбе, — покачала головой Ариша. — Дело ведь как раз не в этом.«Отлично! Теперь девочка будет думать, что она без своих братьев всё равно что ноль без палочки. Молодец, Людмила — благодаря тебе у ребенка плюс один комплекс».Этого я допустить никак не могла.— Подожди, Ариша, но вы же как-то одни с мамой, без отца, доехали до Москвы, — напомнила я тройняшкам. И тут же прикусила язык — не надо было напоминать детям о ссоре их родителей. К счастью, малышня почти не обратили внимания на мою фразу — точнее, обратили, но не так, как я боялась.— Так мама же другое дело, — разулыбались мальчики. — С мамой всё было бы в порядке.—То есть? — моргнув, удивилась я. — Это со мной что-то не так?—Ага, — радостно заявили все трое, под довольные кивки возницы. — Ты же городская, не местная. Обрядов наших не знаешь. И мужа у тебя ещё нет.С первым доводом я вынужденно согласилась. Но не со вторым.— Замужем я или нет — это не важно, потому что замужество никак не отразится на мне как на человеке.—А отец говорил, что мы сможем показать тебе свой настоящий дом, только когда ты выйдешь замуж… — заметила Паша, виновато посмотрев… не на меня, а на возницу! — Значит, есть разница.Я не нашлась, что ответить. Возница же недовольно поморщился — так, будто слова моего племянника задели его за живое.Удивительно. Проснулась-таки совесть? Правда, мужчина тоже молчал. И лишь когда тройняшки отвлеклись на крики какой-то лесной птицы, наклонился ко мне и многозначительно произнес:—Лада, девка-то — не мужняя баба: без мужа в силу войти не может, суть свою познать не может… котёнок — и тот сильней будет. Я моргнула: оказывается, я ошибалась! Он вовсе не поэтому промолчал — не из-за того, что понял свою ошибку, а просто не хотел, чтобы дети услышали его ответ. Нет, ну до чего у некоторых архаичные взгляды! Илюха по сравнению с этим типом вообще феминистом кажется… хотя, детей-то дурачил именно мой троюродный братец. В общем, все они тут… домостроевцы. Но, как говорят, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.Поэтому, тяжело вздохнув, я дипломатично ответила только: «у меня по этому вопросу совсем другое мнение», и тут же замолчала. Возница долго что-то высматривал на моем лице, а затем просто кивнул, тоже прекратив нелепый спор. И странное дело, вроде бы ни разговор этот, ни разница во взглядах не должны были меня сильно успокоить, но… чем дальше мы удалялись со станции, тем легче мне делалось. Как будто я тоже была отравлена столичным воздухом, и только сейчас приходила в себя. А ведь кругом стояла изумительная красота… хотя почему стояла? — Жила, дышала, и радовалась этой жизни.Я вдруг подумала, что уже давно не была в родной деревне. Что московские парки, дома отдыха и даже отпуск у моря никогда и ни за что не сравнится с нашими лесами, где даже воздух — пьянит своей чистотой и ароматами лесных цветов, который легкий ветерок (сейчас, к счастью, холодный пронизывающий ветер опять превратился в приятный охлаждающий ветерок), подхватывая, смешивает с запахами росы, хвои и других непередаваемых запахов моей малой родины.Забыв про все свои страхи и разногласия с возницей, я сделала несколько глубоких вздохов и счастливо зажмурилась.— Что? — услышала я мужской голос возле своего уха. — Соскучилась по родным местам?— Соскучилась, — кивнула я, улыбаясь.— Наконец-то, я по настоящему дома.Я не открывала глаз, поэтому не могла видеть лица возницы. Но, тем не менее, я услышала в ответной фразе его улыбку:— Ещё не дома, лада. Но скоро будешь. — Помолчав, он добавил. — Я тебя сам туда отвезу.Слова мужчины я, честно признаться, пропустила мимо ушей. «Ну, конечно, отвезешь — куда тебе деваться, если уж впрягся помогать моему брату», — рассеянно подумала я, отвлекшись на какой-то диковинный яркий цветок. Возница, рассмеявшись каким-то своим мыслям, внезапно напрягся — он проследил за моим взглядом и, видимо, тоже увидел цветок.— Что это? — спросила я, понимая, что мы смотрим в одном направлении. — Что это за растение?— Значит, видишь, — довольно хмыкнул возница и, мгновенно соскочив с телеги, бросился к цветку. Кони без возницы фыркнули и ускорились, заставив меня испуганно замереть — я понятия не имела как управлять лошадьми, но сзади сидели дети… К счастью, это все длилось всего одно мгновение — не успела я и моргнуть, а возница уже снова забрался на козлы, резко подхватив поводья. Лошади же, почувствовав хозяйскую руку, тут же успокоились.—Ну вот и ладно, — хмыкнул возница, после чего, повернувшись ко мне, протянул мне диковинный цветок — ярко красный, почти пылающий… — Эм…— Это тебе, лада, — ласковым тоном протянул мужчина. — Возьми подарок. — Нельзя! — запричитали сзади дети. — Нельзя, тетя Мила! Нельзя вам! Никак нельзя.Возница бросил назад всего лишь один короткий взгляд, добавив: «Цыц, не подсказывайте» — и дети тут же замолчали. А я всё не могла отвести взгляда от диковинного цветка, гадая, что это за растение. Возгласы малышни меня не испугали — тройняшки, перекормленные русскими народными сказками, наверняка вспомнили про «Аленький Цветочек». Я, кстати, про него тоже вспомнила — уж больно необычным показался мне этот сорванный яркий цветок: роза не роза — больше похоже на гибискус, только ярче и красивей. А какой аромат — ммм, закачаешься.— Возьми, ладушка, — мягко… слишком мягко, почти приторно, произнес возница. — Укрась им своё платье.Хм... платье? Какое платье он имеет в виду? На мне бриджи и футболка. Отведя на пару секунд взгляд с цветка на свою одежку, я как будто очнулась.— Спасибо, вам, конечно, — тихо сказала я, осторожно поглаживая атласные лепестки цветка. — Но не стоило рвать такую красоту… Подняв взгляд на мужчину, я грустно протянула.— Он же у дороги рос — всех путников радовал. А теперь там пусто. Зеленые внимательные глаза довольно сощурились. Хотя с чего бы ему довольным быть, раз я от его подарка отказалась? Да и вообще, разве у возницы зеленые глаза???Меня опять как будто немного повело от усталости… Я моргнула, и внезапно нас резко подбросило в телеге. Из-за чего (странно, конечно), моя голова оказалась прислонённой к плечу возницы.— Разбудил, ладушка? — спросил мужчина, оглядываясь назад. — Ох, и ребята тоже проснулись.Потерев лицо, я сначала посмотрела назад — как там тройняшки, а затем перевела взгляд на мужчину.—А где цветок? — спросила я, удивившись, что у него в руках ничего нет.— Какой цветок? — прищурился возница. —Красный такой… большой.— Алый цветочек, значит, — рассмеялся мужчина, а за ним и тройняшки. — Ладушка, не было никакого цветочка… заспала ты — во сне, поди, привиделось.Почувствовав себя дурой, я сначала кивнула, а затем тоже хихикнула — мол, да, смешно, дурацкие сны.Только из головы всё никак не шёл тот зеленоглазый тип. С какого перепугу он мне начал сниться? Ладно бы актер какой… Роберт Паттинсон, к примеру – я была бы совсем не против такого поворота. Или хотя бы тот же Ренат — все же часто встречаемся в офисе, бывает, вместе в кафешке обедаем…. В общем, какой-никакой, повод. Но моя психика зачем-то придумала незнакомого типа — и принялась подсовывать мне его во снах.Хм… что там об этом говорит дедушка Фрейд?Если честно, то в психологии я была не сильна… от слова вообще. С моей семейкой это и неудивительно. У нас дома к половине современных наук относились с изрядным скепсисом. Дед и бабуля, родители… даже Назар всегда подхихикивали над официальной историей — мол, конечно, именно так все и было… Когда я сдавала экзамены в школе, брат, издеваясь, подсовывал мне томики Карамзина с описанием того, чего в том времени не было — и не могло быть. Вроде двух Солнц, светивших на небе, от которых вода в реках закипела, текла в обратном направлении — а потом рыбаки дивились на диковинных рыб. Назар вообще любил доказывать, что «официальная наука» — вещь забавная. Например, в то время, как на Западе инквизиция сожгла Галилея за его научные идеи, у нас те же самые мысли преспокойненько записывались монахами Кирилло-Белозёрского монастыря безо всяких костров и казней.Правда, дело было вовсе не в соответствиях, которые раздражали моих родных — всё было значительно сложнее и… глубже, что ли.Вся моя семья была против того, что ученые делали с древними останками — не только людей, но и животных — в основном, динозавров. «Как можно тревожить упокоенных?» — каждый раз спрашивала бабушка. — «Почему эти мнимые ученые не боятся, что их погосты тоже когда-нибудь разворуют любопытные потомки».Ну… если про древних людей я была с ней солидарна, то что касается динозавров — тут наши мнения расходились.Просто бабуля считала, что змеи и драконы (так она называла динозавров) были разумными и жили в одно время с людьми. А когда я пыталась ей возразить… ну да, меня тыкали носом в те самые исторические несоответствия.В общем, это я к чему? К тому, что в психологию я никогда особенно не верила (журнальные опросы на совместимость характеров не в счёт), и потому не могла всерьёз поверить, что это мой мозг самостоятельно придумал злющего зеленоглазого типа.Ну нет у меня столько фантазии!А ведь было в его внешности что-то такое, отчего у меня замирало сердце и перехватывало дыхание… Только замашки его хозяйские меня дико злили. Нет бы, как Ренат — мило улыбнуться, тортик в отдел наш принести…Я поймала себя на мысли, что улыбаюсь, вспоминая мягкого айтишника.А затем, немного повернув голову, поймала на себе злющий взгляд возницы. Взгляд, который заставил меня вздрогнуть.Он-то чего злится? — Ладушка, что-то ты притихла, — вкрадчиво протянул возница. Так вкрадчиво, что я аж вздрогнула. Хотя меня испугал больше не его странный тон, а то, что тон этот никак не взялся со злым выражением на его лице. — Жениха вспомнила?— Что? — я тряхнула головой, подумав, что ослышалась. Какое ему дело до моей личной жизни! Но памятуя о том, что мы едем в его телеге, вежливо ответила. — Я не замужем.— Так и я вроде не про мужа говорил, — криво усмехнулся возница. — А только про жениха.— Нет у меня жениха.— Уверена? — прищурился мужчина. — Вряд ли бы такую лебедушку, да не сосватали… — В городе всё по-другому, — пожала я плечами. — Никаких сватов, никаких лент в волосах…Я помахала концом своего не слишком аккуратного конского хвоста.— Кос, впрочем, тоже нет.— Косы заплести — недолгое дело, — отмахнулся возница. Ухватив прядь моих волос, он пропустил их между своих пальцев. — Волос у тебя мягкий, податливый… значит, жена выйдет послушная и ласковая.Я уже отвыкла от того, что в деревне нашей все жили старыми устоями. Муж должен был быть именно мужиком — сильным, выносливым хозяином, чьё слово становилось законом для всех в доме; жене же доставалась роль податливой лозы, тянущейся и подстраивающейся под своего господина-мужа. Даже Илюха с Глашкой так жили. Правда, жена моего троюродного брата была довольно вздорной и временами даже крикливой, но мужу и она не перечила… по крайней мере, пока не сбежала в город.Я горько усмехнулась.Илью и детей мне было жаль. Но где-то я Глашу понимала.— … послушная и ласковая, — повторила я последние слова возницы, старательно пробуя эту фразу «на вкус» — показалось мне в первый раз или нет.Не показалось.— Похоже на описание собаки, — поделилась я своими наблюдениями с возницей. Мужчина, поймав мой взгляд, нахмурился.— Ерунда, — фыркнул возница. — Собака не должна быть ласковой.И, несмотря на то, что местные действительно не сюсюкались с домашними животными, как городские жители, мне почему-то показалось, что возница меня дразнит.Возможно, ему хотелось вывести меня на спор — на вечное противостояние городских и деревенских обычаев. Но я промолчала.И стала снова просто смотреть по сторонам, периодически оглядываясь назад, что проверить вверенных мне тройняшек.Ну, на самом деле, какие жены, невесты или женихи… Вон она, моя главная забота — в тройном экземпляре тихо перебирает сзади какие-то стеклянные камушки.