Невеста Темного Князя - страница 5

Теткой я была плохой, нянькой — и того хуже, но с логикой у меня всегда был полный порядок. А логика мне подсказывала, что дети долгую дорогу просто не выдержат. Поэтому, стоило мне заметить, что в задних рядах пошёл разлад, я проворно пересела назад — и принялась играть с племяшками в слова, попутно вовлекая в нашу игру и возницу.Получилось довольно весело.Сначала мы «прошлись» по городам, затем по «водоёмам», а затем уже возница предложил выбрать тему «домашней утвари»… и вот тут я поняла, как давно меня не было в родных краях моей любимой бабули… оказывается, я растеряла половину слов!Тройняшки хохотали, возница цокал языком… вроде бы осуждающе, но смешинки в его темных глазах говорили об обратном.Когда же веселье стало постепенно сходить на нет, я поняла, что самое время для небольшого привала — и попросила возницу сделать небольшую остановку.— Разомнём ноги… в кустики заглянем. Да, ребята? — спросила я, покосившись на племяшек. Все как один радостно со мной согласились. Да и возница не возражал.Наоборот, пока мы с Пашей, Мишей и Аришей «гуляли» за кустиками, возница откуда-то вытащил красивую плетеную корзину с ароматными пирожками и большой термос с чаем.— А теперь и не мешало бы подкрепиться, — с улыбкой заметил он, передавая корзину мне в руки. Выпечка пахла изумительно… хотелось съесть не только пирожки и булочки, которые там были, но и полотенце, которое было подложено в корзину… да и саму корзину тоже.— Ммм… какой аромат! Да, признаюсь, у меня и в мыслях не было отказаться от этой вкуснятины… но как хорошая тетя, я сначала предложила пирожки своим племянникам. А вот те все дружно отказались.Так категорично отказались, что мне было уже неловко взять хотя бы один пирожок себе. А вдруг это против местных правил? Вдруг, возница, соблюдая правила гостеприимства, просто не может не предложить единственное, что у него есть из еды — и кто знает, сколько ему предстоит существовать на этих пирожках.Оглядев жилистые плечи мужчины, я подумала, что парень хоть и худощав, но не худой… скорее, слишком много физической работы не позволяет нарастить «объемы» как у глянцевых качков… И хотя выпечка для мужчины так себе еда, брать последнее было бы свинством. Он и так сделал нам большое одолжение, везя нас в деревню. Принимая корзину назад, возница на удивление не растратил своего хорошего настроения. Наоборот, даже повеселел. И немного разговорился.А вот малыши, наоборот, снова притихли — и как молчаливые совята настороженно слушали наши ни к чему не обязывающие разговоры.Возница спрашивал про мою жизнь в городе. Про то, какие «городские» вещи меня интересуют, и есть ли что-то такое, без чего мне будет трудно обойтись.— Не знаю, — честно призналась я. — Я никогда не задумывалась о том, чтобы уехать из города.— Но ведь весь твой род живёт здесь, в наших краях, — прищурился возница. — Это твоя родина.— Мой брат переехал жить в Бразилию.—Он — муж, а не девица.Я прищурилась.—Думаете, для рода и родины есть разница?Возница пожал плечами, недовольно поджав губы.—А что, если твой муж будет из наших краев? — спросил после долгого молчания мужчина. — Тогда тебе придется уехать из города.Теперь уже пожала плечами я.—Что? — переспросил возница. — Мне не придется уехать из города, — ответила я, после непродолжительной заминки. — Глагол не тот. Возможно, я выберу переехать к мужу, а возможно будет и наоборот.Мужчина нахмурился.— Обыкновенно, жена следует за мужем, а не муж за женой.—Обыкновенно… — легко согласилась я. — Но кто сказал, что мой муж будет обыкновенным?Я просто хотела легкой шуткой свести неудобную тему для разговора на нет— и у меня это вышло просто прекрасно. Возница зашёлся в громком мужском хохоте… и на какое-то время тема была исчерпана.Правда, минут через сорок — сорок пять возница опять принялся за расспросы: какая из меня хозяйка, люблю ли я ходить в баню, умею ли я собирать травы и заготавливать березовый сок. Тысяча и один вопрос пожалуй что не о чем… пока я усердно ( чтобы не обидеть нашего возницу) отвечала на его вопросы, мимо меня проплывали смутно знакомые пейзажи… Из-за постоянных расспросов, не сразу поняла, что мы уже подъехали к деревне. Только вот деревня, которая всегда гудела от людских голосов, как будто вымерла. Ни единого присутствия человека или домашней скотины. Да что там, даже лая собак не было слышно — ни собак, ни петухов, ни прочих звуков.Одна неестественная тишина.А сзади нервно заёрзали тройняшки.Мы проезжали мимо домов, окна которых были наглухо закрыты ставнями. На дверях с облупившейся краской красовались поржавевшие старые замки, а через калитки и заборы во все щели пробовался давно некошеный бурьян.Все нежилое, заброшенное…— Эм… — я испуганно покосилась на возницу. — Наверное, вы ошиблись, да? Это не наша деревня. Это не может быть нашей деревней…Малыши сзади напряженно засопели, а возница… возница, кажется, был уверен, что привез нас по правильному адресу — он вообще прекрасно ориентировался на местности.— Это — Калиновка, — объявил он название моей родной деревни, одним движением руки заставив своих черных вороных коней свернуть направо…… там, где стоял заколоченный дом Ильи.И ладно бы просто ставни и замок — всё-таки если хозяина и хозяйки нет дома, логично предположить, что дом они на всякий случай закрыли. Но как такой рачительный хозяин, как мой троюродный брат, мог допустить траву по пояс в собственно дворе и заросли крапивы у калитки? Это показалось мне дико странным и подозрительным … пока я не вспомнила, что жена брата сбежала в Москву. Неужели у них настолько все было плохо с Глашей, что Илюха просто опустил руки и перестал заниматься хозяйством?Это, конечно, никак не объясняло, куда девались остальные жители, животные… но хотя бы объясняло беспорядок в конкретно их доме. Можно было, конечно, попытать счастья ещё в одном месте — через пруд и два хозяйства стоял дом тети Нежаны — родной сестры моей бабули. Именно в её доме мы чаще всего останавливались, когда приезжали в деревню. Но я боялась… дико боялась, что и там никого не окажется. — А что происходит? — громко спросила я, пытаясь своим голосом распугать эту странную, неестественную и нежилую тишину. — Где все?Тройняшки снова громко засопели, а возница лишь непонятно улыбался.— Это летняя Калиновка, — протянул мужчина с какой-то невероятно довольной интонацией в голосе. — Есть ещё другая… в другом месте. Скажи только слово — я мигом отвезу вас туда.«Летняя Калиновка? Хм… испокон веков наша деревня называлась просто Калиновка, никакая не летняя…» Внезапно в голове очень четко всплыло предупреждение брата, что «сейчас ещё не время отпусков, поэтому в доме никого из наших не будет». Интересно, только ли в одном доме — или во всей деревне?— Так что, лада? — спросил возница, ласково мне улыбаясь. — Везти вас на другую сторону, в другую Калиновку?Я понятия не имела, что это такое, где это находится — и что ответить вознице.Но вмешались племянники.— Нет-нет, — подала голос Ариша. — Спасибо, дяденька, но мы приехали.— Да, мы приехали, — поддакнул Миша.— Это наш дом, — подтвердил Паша. — А папа… или бабушка скоро приедут.И столько уверенности, столько силы было в их голосах, что я решила поверить малолетним детям.—Вы хоть знаете, как замок-то открыть? — спросила я тихо, наклонившись к детям. — Или нам придется ждать вашего папу на крылечке?— Я открою, — тяжело вздохнул возница. — Но оставаться одной с тремя детьми в пустой деревне… так себе решеньеце, лада.«Значит, все-таки вся деревня пустая».— Бабушка Нежана должна быть неподалеку, — снова подала голос Ариша. — Она услышит, что мы вернулись.«Как услышит? Откуда услышит?»Может быть, они всей деревней на какие-то промыслы уходят — в лесу травы или грибы на продажу заготавливают; а может, и летние пастбища устраивают? Прокормиться работящему человеку в деревне не тяжело, а вот с деньгами — живыми деньгами — у местных всегда были затруднения. Правда, деревенские частенько расплачивались друг с другом натур продуктом. Но ведь и просто деньги-то тоже нужны: на ткани, нитки… на тетрадки и ручки, хотя бы. Что-то в интонации Ариши подсказывало: племяшка точно в курсе, где находится её прабабушка. Наверное, тетя Нежана далеко от деревни не уходит… может, она где-то совсем рядом пасёт свою Звёздочку? Кстати, помнится, Назар тоже говорил именно про тетю Нежану… Понимая, что я абсолютно ничего не понимаю, я молча кивнула… решившись положиться на тройняшек. В любом случае, если мы попадем внутрь дома, там в подполе наверняка есть картошка. Да и крупы какие-нибудь точно тоже найдем. Печку топить я умею, кашу или картошку как-нибудь сготовлю. Не пропадем! А потом и родственники объявятся. Главное — дети уже дома и вроде бы отлично себя чувствуют. Мысленно переплюнув три раза через левое плечо, я попросила возницу помочь открыть нам дверь.Мужчина не спешил выполнить мою просьбу.Сначала он привычно хмыкнув, медленно подошёл к калитке и голыми руками оборвал все заросли крапивы.—Ой, да за чем же… — протянула я, чувствуя себя дико виноватой. — Я бы потом сама.— У тебя ноги голые, — недовольно процедил возница, стоя ко мне спиной. — Обожжешься ещё.Отшвырнув огромную охапку выдранной крапивы в сторону, возница медленно повернулся ко мне.— Приглашаешь в дом, лада? — спросил он, чуть улыбнувшись.— Конечно, — всплеснула я руками. — И вы ещё спрашиваете. Дети попытались что-то мне сказать, дернули меня за рукав, но я в это время дивилась на вытянувшуюся фигуру возницы. Как такое может быть: спереди деревенский мужик, а сзади — аристократ с царской осанкой.Открыв калитку, возница так же в одно движение открыл дверь — и всего на секунду вошёл внутрь дома. Видимо, для того, чтобы положить замок куда-то внутрь дома… ну, или повесить его с обратной стороны двери.Затем он вышел, покосился на облака — не грозовые, а набежавшие на Солнце простые белые облака-барашки, и махнул мне рукой.— Принимай работу, лада.—Спасибо большое, — кивнула я, улыбаясь. Сейчас, когда яркое солнце не светило мне в глаза, я с сожалением поняла, что ошиблась: возница все же был настоящим деревенским мужиком: сильным и рукастым… но царского в нем ничего не было.«А жаль», — вырвалась у меня непрошеная, глупая мысль. Я сама себе удивилась. Нет, ну мне только этого не хватало… Я здесь не задержусь — как только найду, кому передать детей, сразу же отправлюсь назад… и вообще, Ренат же.Мысль про возвращение напомнила мне об обещании, которое я дала брату — мол, как только верну детей домой, сразу же назад. Даже без ночёвки. «Ага, интересно только, как — оставить детей одних в пустой деревне? Или с ними домой назад ехать?»Кажется, я всхлипнула, и мне кинулись утешать двое — Ариша, которая тронув меня за руку, крепко прижалась ко мне всем телом, и возница… который, впрочем замер уже на втором шаге.— Всё хорошо? — спросил он, заглядывая мне в глаза. Точнее, из-за разницы в росте, заглядывала в глаза ему я… не понимаю только, как и почему. И каким образом его глаза опять подозрительно позеленели?— Всё хорошо? — повторил совершенно другой, зеленоглазый властный мужчина.— Да, — кивнула я, чувствуя, что теряю связь с реальностью. — Всё хорошо.— Всё хорошо, — повторили племянники, встав по обе стороны от нас с Аришей. Услыхав мальчиков, я заставила взять себя в руки. Тряхнула головой, прогоняя странное наваждение (спать надо было ночью!), и снова посмотрела на возницу, который, разумеется, стал собой прежним. — Спасибо вам за помощь. Дальше мы сами справимся.Я помедлила, не зная, могу ли… должна ли я предложить вознице какое-то денежное вознаграждение за нашу поездку: судя по всему, брат обо всем договорился, но Назар вряд ли бы успел расплатиться… даже если переводом — это займет время.Логично было спросить, даже обязательно было спросить о деньгах… но я — это была ещё одна сегодняшняя странность — откуда-то знала, даже была уверена, что мой вопрос об оплате сильно разозлит возницу.Так и получилось.—Мы… мы что-нибудь вам должны? — спросила я, набравшись духу. Тут же сама себя исправила. — Сколько мы вам должны? Меня обдали раздраженным, почти негодующим взглядом.— Лада, — недовольно протянул возница. — Ты уже не в городе. Начинай слышать.Хмм… то есть я была права. То есть я как-то знала.Хм…Возница покачал головой и ничего не ответил.По факту, он даже не попрощался. Просто запрыгнул в телегу, махнул рукой — и был таков.Я молча смотрела ему вслед.— Интересный человек, — вырвалось у меня против воли. Тройняшкам же было не до этого — они скорее тянули меня внутрь, попутно выговаривая мне за то, что я пригласила чужака в их дом.— Но ведь он хотел нам помочь, — возразила я. — Вы понимаете, что эта элементарная вежливость?—Тетя Мила, откуда ты знаешь, чего он хотел? — встав в позу своей восьмидесятилетней прабабушки, насупилась Ариша. — Теперь, пока папа не переделает, он легко войдет внутрь. Легко!!!И она громко всхлипнула — вот как расстроилась.— Ничего не случится, милая, — обняла я девочку, отчетливо понимая, что это всё капризы от усталости. — Возница, конечно, открыл замок, но это ерунда. Мы дверь в дом на ночь закроем на крепкий засов. И мышка полевая не проскочит. Обещаю!Ариша всхлипнула и прижалась ко мне. А затем и мальчики, из храбрых защитников, опять превратились в хныкающих малышей. И я, вместо того, чтобы носиться по деревне и искать хоть кого-нибудь живого, качала их на руках, рассказывала всякие небылицы, и по сто раз в минуту повторяла, что всё будет хорошо.Тройняшкам, конечно, не повезло. Им бы кого-нибудь как Дашу — сестру моей соседки. У Дарьи материнский инстинкт зашит на подкорку. А я… ну ведь должна была я догадаться, что как только малыши вернутся домой, адреналин у них схлынет — и они снова начнут кукситься. Надо было заранее продумать этот момент… но я понадеялась, что здесь нас встретят родные… а вместо этого нас встретил пустой дом.Кстати, когда мы все-таки зашли внутрь, мне показалось, что здесь давно не жили. Очень давно. Правда, базовый набор продуктов имелся — подсолнечное масло, крупы, а также картошка, морковка и свекла в подполе. Пока я гадала, чтобы такое приготовить из имеющихся продуктов, малыши сбегали на заросший огород и принесли свежей зелени.То есть, раз на огороде что-то было посажено, дом не был заброшен…. Я понимала, что ничего не понимаю. Кроме разве что одного: моё обещание брату, которое я дала ему с оговоркой, судя по всему, окажется невыполнимым: не могла же я оставить детей одних в этой странно вымершей деревне. Пока я хлопотала на кухне, дети рассматривали что-то в гардеробе — видимо, решали, какие наряды надеть после ванной. Вообще, у Илюхи имелась большая, добротная баня, которую они топили каждые выходные. А в будни семья обыкновенно обходилась душем в пристройке. Но не уличным, какой иногда ещё встречался в деревнях без канализации — нет; прямо за кухней у них была небольшая пристройка, отделанная ароматным можжевеловым деревом. Вода туда поступала прямо из кухни… В нашей деревне была очень популярна такая конструкция: готовили-то до сих пор на и в небольшой печке на кухне. Только вот жар от печки шел не в помещение, а уходил в большой бак с водой, который присоединялся одновременно и к кухонному крану, и к ванной пристройке.Как правило, готовили минимум два раза в день, поэтому вода никогда не была холодной — даже в самом худшем случае, водичка была просто теплая — такая, которой можно легко помыться.Справившись с приготовлением обеда (разносолов у меня не получилось: всего лишь вареная картошка с постным маслом да укропом, салат из тертой морковки и ещё один свежий салат — просто редиска с огорода, зеленый лук и зелень); пока картошка доваривалась, я решила проверить своих племянников, которые озадаченно мерили свои наряды в горнице.— Что-то вы тут притихли, — протянула я, заходя в комнату, где находились тройняшки. Ариша быстро спряталась за мальчиков, Паша и Миша моментально опустили взгляд в пол.«Натворили что-нибудь!» — тут же решила я. И только после этого заметила некую несуразность в их внешнем виде. Одежда… Она им была сильно мала.— Такое ощущение, что вы её с прошлого года не надевали, — заметила я, тяжело вздохнув. «Почему у детей такая одежда?» Мне сразу же стало тревожно: дом запущенный, одежда старая — но тут Ариша рассмеялась и со вздохом признала:— Да, тетя Мила, ты права. Это прошлогодняя. — Она показала свой короткий сарафанчик. — И мы действительно не надевали её с прошлого года.То есть они так развлекаются, что ли?— А зачем вы вещи перебираете? — Я кивнула в сторону шкафа. — Просто возьмите то, что носите сейчас — и бегом в душ.—Ага, — кивнула Ариша. — Уже идём. Сейчас… я тут…Она закопалась в вещах, выуживая какой-то широкий, но все же коротковатый сарафан.— Вот он… его я искала.«… и все же коротковатый». В деревне была своя «мода» — свои традиции. И хотя для маленькой девочки такая длина подола была приемлемой, всё равно было видно, что сарафанчик прошлогодний — и шился на совсем другой рост.Я раньше не замечала, чтобы Илья жалел деньги на вещи для детей. Неужели у моего троюродного брата настолько плохо шли дела, что они с Глашей даже не могли пошить малышам новые вещи?«Не поэтому ли невестка и сбежала в город — от непроглядной нищеты?» — подумала я, и тут же саму себя одёрнула. — «Ладно, Илья — мужик, муж… но дети. Как можно бросить детей?»Глядя как Ариша собирается в душ, я пыталась найти оправдания для матери тройняшек. Возможно, у невестки просто не было выбора. Если у Илюхи настолько плохи дела, то может Глаша отправилась в город, чтобы просто заработать денег?Да, сделала она это всё неправильно, поставив под удар здоровье своих родных детей… но с другой стороны, откуда она могла знать, что детям в Москве станет плохо.И всё же… как можно бросить своих детей?Я решила, что не буду больше расспрашивать тройняшек — когда объявится Илья или тетя Нежана, спрошу у них, что происходит. «И Илье от меня не отвертеться».Пообещав себе это, я снарядила детей в душ, выдав им полотенца, которые Ариша нашла в горнице рядом. Племяшка также посоветовала поискать мыло и шампунь в кладовке возле кухни, потому что когда они уезжали отсюда, они все занесли в дом… я нашла и то, и другое. Попросив мальчиков никуда от дома не уходить, я отправилась с Аришей в пристройку — чтобы проконтролировать племянницу. Затем помылись мальчики, а я… я тоже быстро сполоснулась, пока дети обедали.После еды тройняшек разморило. Пока они отдыхали в своей комнате, я закрыла дом (нашла замок с ключом в одной из кладовок) и побежала по дороге в сторону дома тети Нежаны, надеясь, что она сейчас окажется дома.Но и там было пусто.Я быстро обежала пол деревни, даже (оказавшись на приличном расстоянии от дома Ильи) стала громко кричать, в надежде, что кто-то отзовётся.Но никто мне не ответил.И это было страшно. Пустые, заколоченные дома; скрипящие от старости калитки, заросшие крапивой и бурьяном тропинки.Дело было не только в том, что мой брат запустил свой дом — вся деревня мифическим образом запустила свои дома… попутно сбежав из них. Куда все делись?Я решила пройтись чуть дальше — в сторону, которая выходила на заросшую речку Смородину. Завернув за дом тетки Аглаи, я увидела распряженных черных коней, пасущихся возле небольшой рощицы. А в тени деревьев, в траве — распростертое мужское тело.Возница! С ним что-то случилось. Я бросилась к мужчине, надеясь, что с ним всё в порядке. Хотя когда «всё в порядке», на земле не валяются!— Простите… с вами что-то случилось? Всё нормально? — присев возле лежащего тела, я осторожно дотронулась до плеча мужчины. — Вам плохо?Мужчина вдруг дернулся, открыл глаза — и посмотрел прямо на меня.—Мне хорошо, лада, — серьёзным, почти торжественным тоном протянул возница. — Мне необыкновенно хорошо.Он улыбнулся, но улыбка у него получилась какая-то странная… торжествующая, что ли, но он тут же потер лицо ладонью, стерев это непонятное выражение.Я поняла, что никакой беды не случилось. Человек просто прилег отдохнуть… Мысленно усмехнувшись «отвыкла я в городе от такого», я поднялась на ноги, пытаясь извиниться, что побеспокоила.— Ты беспокоилась обо мне, лада, — улыбнулся возница. — А это дорогого стоит. Он тоже поднялся… рассеянно глядя по сторонам.— А доброй девице надобно…. Вот!В кустах неподалеку росла земляника — и поспевшая не к сроку ягода кокетливо выглядывала из под листика.Сорвав земляничку, возница протянул мне ягодку на стебле.— Надо же, как рано поспела, — вырвалось у меня. — Ещё ведь не время.— Солнышком напекло, — рассмеялся возница. — Съешь, лада.— Ммм…. наверное, надо детям показать, — мне стало отчего-то неловко брать землянику у незнакомого мужчины. — И как ты одну ягоду делить будешь? — усмехнулся возница и повторил. — Съешь, лада.«Как делить? Мальчишки просто отдадут всё Арише — и никакой дележки».— Ягода завянет, пока ты донесешь её до дома, — хмыкнул возница, как будто подслушав мои мысли. — И пропадет. Получится, зря росла, силу с земли и солнышка тянула…Понимая, что препираться дальше — бред, я взяла ягоду на стебельке из рук возницы.Вот опять же… как так получается: мужчина — крестьянин, деревенский мужик, а руки как у аристократа. Нет, и мозоли, и небольшие порезы — все присутствовало. Но пальцы длинные, ногти аккуратные, абсолютно чистые ногти — и это у человека, который возится с животными, с землёй.Возница (а он был значительно выше меня) мягко протянул над моей головой.— Не бойся, лада, ягодка тебя не укусит.Я улыбнулась — и оторвала земляничку от стебелька. Положила в рот, чувствуя сногсшибательный аромат полей, лесов, нашей родной земли и ласкового солнышка.— Молодец, ладушка, — снова пропел надо мной возница. — А как ягодка на вкус?Я раскусила землянику, чувствуя необыкновенную сладость… сочную сладость ягоды.— Вкусно, — улыбнулась я, доев ягоду. — Спасибо вам.Возница усмехнулся — и снова его усмешка не совсем вязалась с ситуацией («или совсем не вязалась?») — в любом случае, он тут же сменил выражение своего лица на просто доброжелательное. — Пойдем, лада, провожу тебя до дома.— А…. да не надо, тут не далеко.— Вот недалеко и провожу, — настаивал возница.— А как же ваши кони? — кивнула я на черных лошадей.— Жеребцы пока здесь отдохнут, — махнул рукой возница.