— Может, он просто испугался и
сбежал?
— Если так, то он глупец. —
Элия решительно поднялась. — Вставай. Моя очередь.
***
— Итак, я рад сообщить, что
завтра днем вы предстанете перед королевской семьей, — объявил
старший советник принца за ужином.
Долгожданная новость вызвала
лишь глухое раздражение, и Эви едва не фыркнула.
Предстанете. Не «вас представят» или «вас
будут рады видеть». Предстанете. Потому что его высочество
наконец соизволит их принять. Какая честь.
— Ох, уже завтра? —
разволновалась Элия. — Нам ведь нужно подготовиться, продумать
наряды, — сказала она так, будто все эти дни только об этом и не
думала. Причем вслух!
Пока сестра задавала десятки
вопросов, Эви медленно общипывала кусочек пряного хлеба, размышляя
о будущем. Она обещала себе, что будет сдержанна и спокойна, как и
подобает дочери конунга, пока ситуация не разрешится. Что угодно,
лишь бы ее наконец услышали и отправили домой.
После ужина они собирались
прогуляться по саду, как и в предыдущие дни, но советник Дэин
внезапно изменил планы.
— Пойдемте со мной, — сказал
он, — я хочу вам кое-что показать.
Он отвел их на второй этаж,
снял с пояса связку ключей и открыл двойные двери. Солнце еще не
село, и их взглядам предстала широкая галерея, залитая мягким
светом. С одной стороны шел ряд высоких окон, с другой — на стене
висели портреты и пейзажи, написанные умелой рукой. Эви уже видела
работы этого художника в доме. Они были почти в каждой доступной
комнате.
— Моя дочь, — пояснил советник,
шагнув внутрь, — всегда любила рисовать. Она очень
одаренная.
Эви скользила взглядом по
полотнам разного размера. Он не лгал и не преувеличивал, как
любящий отец преувеличивает заслуги ребенка. В этих картинах
чувствовалось зрелое мастерство, но в то же время прослеживалась
какая-то свежесть и, возможно, даже наивность. Словно в каждом
написанном ею человеке дочь Дэина упорно пыталась найти что-то
хорошее и вытащить это на поверхность холста.
— Любила? — переспросила Эви. —
А что с ней сейчас?
— О, с ней все
хорошо.
Дэин замер напротив своего
портрета и улыбнулся. Моложе лет на пять, он выглядел торжественно
серьезным, однако глаза излучали тепло и словно
посмеивались.
— В прошлом году она переехала
в Орван, центральное королевство, — пояснил он. — Преподает детям
живопись. Пишет, что совсем нет времени творить для
себя.