Она подняла правый рукав, внутри
которого висела сросшаяся под ужасными углами сухая, неподвижная
рука.
— Продали нынешнему хозяину за
половину цены, никто не хотел брать, и он теперь, чтобы окупить
затраты, подкладывает меня под всех приезжих богатых господ.
— Мне нужны некоторые вещи, — я
озвучил вслух список необходимого, — сможешь купить?
— Да, господин, я знаю нужные места
на базаре.
— Держи, — я бросил кошелёк с
серебром. Не зная местных цен, я дал в три раза больше, чем это
стоило бы у нас.
Она поклонилась и попятилась. Я
невесело хмыкнул, было видно, что местные умельцы полностью сломили
её дух, сделав послушной, хотя в целом она была даже симпатичной,
если бы, конечно, не уродливая рука…
***
— Господин, давайте я, — Роксана
отобрала у меня шило, и работа даже одной рукой заспорилась у неё
быстрее, чем у меня двумя. Она прокалывала толстую кожу передней и
задней обложек, которыми я собирался прикрыть листы бумаги. Затем,
отмерив нужные расстояния, делала то же самое с бумагой, а закончив
с ней, по моим указаниям скрепляла их вместе простым шёлковым
шнуром. Я сначала думал украсить всё золотом и драгоценными
камнями, а затем понял, что таким образом пойму, достоин ли султан
всех тех похвал, которыми его осыпают. Если поймёт цену и смысл
подарка, тогда и правда он очень мудр. Ведь на бумаге я на каждом
отдельном листе попросил местного художника нарисовать шахматную
доску, а затем сам доделал цифробуквенную сетку для каждой из них.
Затем вспомнил каждую партию, что сыграл с султаном, и записал с
помощью алгебраической нотации все ходы, указав, где и как он
ошибся и мог сыграть лучше, чтобы меня победить. Закончив с этим, я
на первой странице написал, что посвящаю свой труд великому султану
Салах ад-Дину, дабы он с помощью этого смог стать сильнее и
победить всех своих врагов, а на последней странице написал, как
расшифровывать все обозначения, указанные в самой методичке.
— Господин, а что это? — видя, что за
эти дни я ни разу не бил её и даже выделил только для собственного
использования, чтобы она мне помогала, девушка стала чуть
смелее.
Я объяснил, но она не поняла, с
сожалением признав, что не умеет играть в шахматы, хотя
неоднократно их видела.
— Сходи во дворец, отнеси письмо,
отдашь охране на входе, — я, закончив писать и посыпав песком,
чтобы высохли чернила, передал ей бумагу, — надо уже закончить с
формальностями и заняться учёбой, заодно вроде у дяди закончилось
вино, можно будет его нагрузить работой.