От нервного
состояния, в котором девушка пребывала, думая и думая обо всем этом, руки ее тряслись,
а мысли путались. И она никак не могла принять верного решения. Когда-то она
хотела хранить верность Григорию, но в сию минуту отчетливо осознавала, что ее
верность не нужна ему, как и она сама. А раньше он наверняка потешался над тем,
как она, наивная дурочка, льнет к нему и твердит о своей любви. Все прошлые
слова Григория, его прежнее поведение по отношению к ней в этот миг
воспринимались девушкой негативно и казались ей верхом лицемерия и обмана. Ее
сердце несчастно сжималось от боли и обиды на молодого человека. Но Машенька
понимала, что должна как можно скорее принять эту жестокую правду и попытаться
забыть Чемесова, так как в эту секунду ее жизнь висит на волоске.
В кабинет
вошел денщик с подносом. Он поклонился, поставил еду на небольшой столик у окна
и предложил девушке подкрепить силы. Маша поблагодарила, и денщик вышел.
Девушка словно в забытьи подошла к столику и невидящим взором посмотрела на
холодную говядину, хлеб и соленые огурцы, которые лежали в мисках. Красное вино
и моченое яблоко дополняли эту простую трапезу.
Невольно сев
за стол и, машинально взяв кусок свежего хлеба, девушка откусила и начала
размышлять вслух.
— Неужели он
правда сможет спасти нас? Неужели в обмен на мое тело он готов нарушить приказ
и помочь нам? — тревожно лепетала себе под нос Маша, отрезая ножом кусок
говядины и машинально пережевывая его, смотря перед собой невидящим и остекленевшим
взором. — Я отдамся ему, и он спасет нас. Ведь я так виновата, так виновата. И
нет мне прощения. Ведь, если я не решусь на это, мы все погибнем. И все из-за
меня. Я виновница всех бед. И теперь выхода другого нет. Я должна переступить
через себя, должна пожертвовать собой ради спасения отца и брата, ведь они ни в
чем не виноваты. Я оступилась и навлекла беду на нашу семью, мне и
расплачиваться. Так и должно быть…
Спустя
некоторое время вернулся Егор Васильевич, и Маша, подняв на него сухие
тревожные глаза, тихо произнесла:
— Если вы
поможете нам, я согласна на ваши условия.
— О, весьма
польщен вашим положительным ответом, сударыня! — возбужденно выпалил Глушков,
закрывая дверь на засов и приближаясь к девушке. Он положил руку на ее плечо.
Маша напряглась от его тяжелой ладони, которая начала ласкать через ткань
платья ее плечо, но не скинула руку коменданта. — Да, моя прелесть, те дни, что
вы провели у нас в тюрьме, не прошли даром. Вам следует принять ванну.